"Герберт Розендорфер. Большое соло для Антона" - читать интересную книгу автора

три, один за другим. Первый оказался лишь эфемерным явлением. Антон Л. не
мог даже ничего вспомнить о нем. Второй был грубым чурбаном, у которого
манеры отсутствовали вообще, третий был нерешительным и жалким человеком.
Антон Л. обрушил весь гнев, который накопился у него в душе от грубости
второго, на третьего. Но однажды его грубости, которые в основе своей были
лишь переданными дальше (говоря бухгалтерским языком: проходящими)
грубостями второго, переполнили терпение нерешительного и жалкого человека.
Его обуял гнев - совершенно для Антона Л. неожиданно, - и он вышвырнул
своего ученика из машины. Это случилось на одном из перекрестков, где Антон
Л. упрямо отстаивал свое мнение по поводу преимущественного порядка проезда,
которое отличалось от мнения его учителя, и даже когда учитель пошел на
уступку и сказал, что можно разделять и мнения других, он ответил: нет, надо
придерживаться только своего мнения. Учитель вождения в бешенстве пересел на
место водителя и уехал. Антон Л. стоял на улице в совершенно незнакомой ему
части города. Пошел дождь. Тогда у него произошло одно из самых сильных
набуханий солнечного сплетения из всех, перенесенных им за всю жизнь. Но и
учитель вождения, нерешительный и жалкий человек, выплеснув свое мужество,
испытал затруднения. Так с учениками автошколы поступать было никак нельзя,
ругался владелец автошколы, это может повлечь за собой невиданную
ответственность и потерю концессии; кроме того, Антон Л. с его пятьюдесятью
взятыми уроками вождения и с видами на еще пятьдесят предстоящих часов
вождения считался хорошим клиентом. Учитель вождения был вынужден пойти к
Антону Л. и извиниться. Но Антон Л. так об этом никогда и не узнал, потому
что учитель вождения до него так и не дошел. А после такого унизительного
обращения Антон Л. не решился более идти в автошколу. По этой причине его
водительские права так и остались неполученными, но полученных знаний
хватило для того, чтобы осторожно вывести красный "фольксваген" Дерендингера
(в котором, само собой разумеется, в каждом окне висели вымпелы клуба, а на
зеркале заднего вида болталась сетка с миниатюрным футбольным мячом и с
миниатюрными футбольными бутсами) со стоянки. При выезде с места стоянки
ничего не случилось, но затем Антон Л. чересчур сильно надавил на педаль
газа, а улица, на которую он собирался повернуть, была слишком уж узкой (а
может, кривая, которую описала машина, была слишком большой). Антон Л.
ударил крылом большой синий автомобиль. "Могут ли вращаться
дематериализовавшиеся молекулы Дерендингера в каких-нибудь сферах далеких
измерений?" Не ради того, чтобы пощадить дерендингерские крылья, а ради
своей собственной безопасности и ради того, чтобы сохранить машину в рабочем
состоянии, Антон Л. поехал значительно осторожнее, медленнее, используя всю
ширину проезжей части.
Из-за грозы и дождя, прошедших накануне, воздух был прохладным. Тучи
рассеялись, солнце стояло еще низко. В больших треугольных тенях улиц,
протянувшихся с севера на юг, сохранялись блоки прохлады, которые, правда,
заметно таяли. По улицам, проходившим с востока на запад, пролетали мягкие
стрелы пока еще легко подернутого дымкой утреннего солнца, попадавшие в
деревья парка и аллей. На деревьях не было больше ни малейшего следа ночной
бури, лишь большие капли капали с листа на листок, а потом на землю, на
гравий и на асфальт, мирные, добрые большие капли, отзвук ливня, которые
звучали совершенно иначе, чем такие же большие капли, которые вчера вечером
стали предвестниками грозы.
На одной из улиц ветер свалил стенд, никто его не поднимал. Местами на