"Герберт Розендорфер. Большое соло для Антона" - читать интересную книгу автора

гостиной Хоммера, то так и не решился посмотреть в окно на улицу. Почему?
Потому что боялся, что его ужасное видение подтвердится.
"Совершенно ничего не происходит, - уговаривал он себя, - совершенно
ничего". Подобное самовнушение действовало недолго, до тех пор, пока образ
строго глядящего на него налогового советника Мельфа не вытеснял черного
червя и набухание солнечного сплетения опять не давало о себе знать, по сей
причине Антон Л. снова натянул вторую пару чулок.
Но на улице по-прежнему никого не было.
"Война!" - подумал Антон Л.
Мысль эта, конечно же, не пришла ниоткуда. Такие улицы, на которых
пустота стояла, как пень, Антон Л. помнил еще очень хорошо. В конце
последней войны американцы подвергали города бомбардировкам даже днем.
Однажды Антон Л. выскользнул во время такого дневного налета из
подвала-бомбоубежища и вышел на улицу. Через некоторое время мать затащила
его обратно, потому что выходить из подвала было не только запрещено, но и
на самом деле опасно. Но тогда Антон Л. увидел улицу - средь бела дня
совершенно пустую.
Антон Л. прислушался. Кроме лая собак, ничего слышно не было. Он
осмотрелся по сторонам: все двери были заперты, все жалюзи на витринах
опущены.
"Никаких сомнений - война!"
Антон Л. побежал. Он бежал в направлении финансового управления. Почему
он бежал в направлении финансового управления, он тоже сказать не смог. У
него лишь было чувство, что он должен бежать.
Финансовое управление находилось не очень далеко. Антону Л. надо было
лишь пройти по улице, на которой он жил, спуститься к площади, от которой
отходила еще одна улица, на ней и находилось управление; пять минут, если
бегом. На бегу Антон Л. посмотрел на большие часы над часовым магазином:
почти половина второго.
"Этого не может быть..."
В это время башенные часы большой неоготической церкви, стоявшей на
площади, на которую он выбежал, отбили без пятнадцати девять.
"Электричество! - подумал Антон Л - Если идет война, ток отключают.
Часы над часовым магазином работают на электричестве, поэтому они и
остановились. Башенные же часы механические".
Когда Антон Л. пересек большую площадь, дорогу ему перебежал перепел.
"А Хоммеры мне ничего не сказали. Очень на них похоже. Могу поспорить:
они вообще обо мне не вспомнили. Ни разу обо мне не подумать, ничего не
оставить; даже не предупредить".
А были ли вообще слышны сирены? Нет, сирен слышно не было. Или, может
быть, их не слышал только он? А может, все-таки слышал, но только
акустическое впечатление трансформировалось в оптическое? То есть вместо
того, чтобы услышать сирены, он увидел бледно-желтое свечение? Могло ли
случиться что-либо подобное? (В свое время в одном кружке интеллигентов, в
который он когда-то входил, они много времени тратили на обсуждение подобных
вопросов.)
Тяжело дыша и задыхаясь, Антон Л. добежал до главного входа финансового
управления. "Если началась война, - думал он, - Мельф ничего не сможет мне
сказать. Тогда он должен радоваться, что я вообще пришел".
Вход в финансовое управление был заперт.