"Наталья Резанова. Последние Каролинги - 2 (Прод.романа А.Говорова 'Последние Каролинги')" - читать интересную книгу автора

еще надсадно требовал себе добро убитого.
- Нет, - повторял он. - Нет...
Уйдя по тропе, ведущей в прошлое, он обнаружил там страшное
преступление. И когда попытался убежать от него, за ним встало преступление
еще более страшное.
Его жена оказалась его сестрой.
Боль в груди стала невыносимой. Все равно этого не может быть! Родная
мать на смертном одре завещала ему, даже велела жениться на Азарике. А ведь
она знала все обо всех! И какой бы хитрой и подлой она ни была, сколько бы
грехов ни совершила, ему она всегда желала только добра... Она не приказала
бы своему сыну жениться на сестре!
Но она никогда и не приказывала. Она приказала ему найти Азарику. О
женитьбе не было сказано ни слова. А он услышал то, что хотел услышать.
Свежий ветер ударил ему в лицо, и он внезапно осознал, что незаметно
для себя вышел из замка и стоит на лестнице, ведущей к казармам. И что ноги
сами привычно принесли его туда, где он бывал каждый день - поэтому никто
особо не обратил на него внимания, - часовые были на местах, патрульные в
карауле, остальные спали, чистили амуницию, резались в кости, несколько
человек сгрудились у костра, где, потягивая пиво, слушали певца,
тренькавшего на самодельной арфе, и эта мирная картина несколько охладила
разгоряченный мозг, уняла сердцебиение - до тех пор, пока он не прислушался
к песне.
А песня была старая, длинная и заунывная - геста о папе Григории.
Род человеческий грешен, и слаб, и несчастен. Грешны мы все, но иные
грешат тяжелее. В некоем царстве такое свершилось злодейство, Память людская
доныне о том говорит. Правили царством, его восприяв по наследству, Брат и
сестра, в христианском рожденные браке. Слушайте, люди, сколь дьявол хитер и
коварен, И неспособна соблазну противиться плоть! Божьи с людскими законы
поправ своевольно, Брат, как жену, сестру свою принял на ложе. И в
нечестивом союзе они наслаждались, Но поразил их раскаяньем Грозный Судия!
Сын народился у них. Но раскаянье было сильнее. Брат на войну устремился, и
принял там смерть от неверных, А королева, отрекшись младенца, зачатого в
блуде, Милости Божьей и волнам морским предала колыбель...
- тянул пропитой, надтреснутый голос. Эд хорошо знал, чем кончается
песня. И он не стал ждать продолжения рассказа о том, как выросший младенец,
став воином, отправился странствовать, и женился на собственной матери, не
зная, что это его мать, и как открылась правда, и о страшном покаянии, коему
предавался будущий папа Римский, а развернулся и направился к конюшням.
Каким-то образом он сумел сдержаться и не бежать, и затребовать коня, не
сбиваясь на крик, добавив, что едет на охоту. Он хотел одного - вырваться из
Компендия, никого здесь не видеть. А кругом в лесах полно волков, которые
ждут не дождутся, чтоб им перервали глотки. А может, ему повезет больше, и
он встретит разбойников, которых убьет, или...
Да, он сумел сдержаться. Но стражник, открывавший ему ворота и успевший
заглянуть ему в лицо, потом долго крестился, и на всякий случай помянул еще
старых языческих богов.

Ему не повезло. Стояло лето, и волки не нападали на людей, а, напротив,
прятались от них. Разбойников же он сам в течение последнего года
преследовал так беспощадно, что они зареклись появляться вблизи Компендия.