"Наталья Резанова. Последние Каролинги - 2 (Прод.романа А.Говорова 'Последние Каролинги')" - читать интересную книгу автора

убогих... Азарика не знала, кому она обязана подобной славой - Фортунату или
Гисле. О том, что слава эта может быть следствием и собственных поступков,
она не думала. Когда она ступила на мощеные камни двора, придерживая рукой
длинные складки тяжелого платья и отороченного мехом плаща, раздался
истошный вопль:
- Ваше величество! Ваше ве... - надрывался голос. Он вопил, как сатана
в аду. Вопил... как сатана в аду... нехорошее воспоминание не успело еще
всплыть со дна памяти. Стража вокруг нее ощетинилась мечами и копьями, а к
ногам ее толкнули двух человек, и они так и остались лежать - карлик с
бочкообразным пузом и крохотной головкой, и длинный, тощий, словно лишенный
костей малый.
Этих двоих Азарика предпочла бы сейчас видеть меньше всего в жизни.
Крокодавл и Нанус. Бродячие комедианты, уроды, клевреты и шпионы Заячьей
Губы, а одно время - ее, Азарики, тюремщики.
- Ваше величество! Эти двое пробрались сюда в обход внешней охраны. (
"Это они умеют" - подумала Азарика.) Прикажете убить их?
- Светлая королева! Только в ножки пасть... Милости попросить... -
басил Крокодавл.
- Отойдите, - сказала Азарика охране. - Я переговорю с этими людьми.
Охранники расступились, шепчась о невероятном милосердии молодой
королевы. Крокодавл пополз брюхом по камням, пытаясь поцеловать подол ее
платья. Азарика брезгливо отстранилась. Он поднял голову.
- О, королева! Мы верой и правдой служили госпоже нашей Лалиевре, а
теперь, когда покровительница наша покинула нас, желали бы столь же преданно
служить тебе...
- Покровительства, значит, ищете? - спросила Азарика со в точности
скопированной у супруга усмешкой.
- Как бы по наследству... Мы могли бы сослужить хорошую службу...
"Повесить их, что ли?" - меланхолически размышляла Азарика. Правда,
подорвется ее свежая репутация доброй и милосердной правительницы, так ведь
польза... По шпионской должности своей слишком много знали они, в том числе
и про нее, Азарику. Наверняка знали и про клетку, коль скоро в эту подлую
историю была замешана Заячья Губа. Или плюнуть, как посоветовала бы Гисла, и
просто выгнать в три шеи из Компендия?
- Мы твои, королева! - надрывался Крокодавл.
Нанус тоже поднял голову и, прочитав по лицу Азарики, что милости она,
скорее всего, не дождутся, тихо сказал:
- Мы не за себя ведь просим, королева. За одного друга... нашего... и
вашего...
- Что-то не припомню у нас общих друзей!
Голос Азарики был холоднее, чем иней на стенах Компендия.
- Есть такой... Авель...
- Авель? Он-то к вам какое имеет отношение? Он же в Париже, в аббатстве
святого Германа!
- Он сбежал оттуда... и стал бродить с нами по дорогам...

Азарика искренне рассмеялась.
- И что же случилось с этой грудой жира и глупости? Грабил придорожную
харчевню и застрял в дверях кладовки?
- Он в тюрьме, королева. В башне сеньера Бодинского, что под городом