"Григорий Рейнгольд. Школа выживания или Еще не все потеряно" - читать интересную книгу автора

следующее утро я был срочно вызван к директору. Оказалось, что во время
вчерашнего разговора за стеной сидел парторг и все слышал. Однако он
повернул дело так, будто я по своей инициативе провел несанкционированное
собрание с целью подрыва авторитета администрации и партийной организации.
Я пробовал объяснить, как обстояло дело в действительности, но мои
оправдания не принимались во внимание. Мне был предъявлен ультиматум: либо
я срочно увольняюсь, либо директор с парторгом сейчас же пишут на меня
заявление в органы госбезопасности... Я, правда, проявил твердость и не
принял условия ультиматума, сказав, что увольняться не собираюсь, а
заявление пусть пишут, в госбезопасности не дураки и разберутся, в чем
дело...
Впрочем, директор, остыв, понял, что не прав, и тем дело и закончилось
(я в этом коллективе проработал еще полгода, и все было нормально, да и
сейчас у меня с ним хорошие отношения). А если бы он был поглупей?
Пожалуй, ему, бывшему инструктору горкома партии, в "органах" поверили бы
больше, чем мне.
Случай второй.
Мои ученики немного побузили на школьном комсомольском собрании. Обычно
такие мероприятия проходили очень скучно, не вызывая никакого интереса у
учащихся-комсомольцев. Все понимали, что это неизбежная процедура, и
заранее запасались интересной литературой, чтобы с пользой провести два
часа.
Однако на этот раз все пошло по-другому. Когда секретарь комсомольской
организации школы спросил, какие предложения по кандидатуре председателя
собрания, заранее зная, что предложат его самого, мой ученик Иван,
неожиданно даже для себя самого, вдруг встал, и предложил себя. Все сразу
оживились, и, предвидя что-то интересное, единогласно проголосовали за
него, при полной растерянности секретаря. Надо было утвердить повестку
собрания, и, по предложению председателя она была принята совершенно не
такая, как планировалась. Она состояла из одного вопроса: как школьной
комсомольской организации и самой школе жить дальше? Разумеется, никто к
этому вопросу всерьез не готовился. Однако недостатка в желающих выступить
не было, первый и последний раз за всю историю комсомольских собраний
школы. Ребята выходили на трибуну, и без всяких бумажек говорили о том,
что давно хотели сказать. Что они уже взрослые люди, а не дети, как
считает большинство учителей, и относиться к ним надо с уважением. Что для
решения всех вопросов нужно избрать совет школы, куда должны на равных
войти учителя и ученики. Что на дворе 1988 год, а на уроках истории и
обществоведения все одно и то же (хотя тут они были не совсем правы)... В
общем, говорили много и сумбурно, порой, по молодости, сильно сгущая
краски. Напрасно школьный парторг, учитель военного дела, пытался изменить
ход собрания, переизбрать председателя. Его не стали слушать...
Я об этом узнал лишь на следующий день от Ивана и других ребят, и
нехорошее предчувствие овладело мной. Как обычно, оно оказалось не
напрасным. Я, как вы уже поняли, был вызван к директору, где были
парторг-военрук и учительница истории-обществоведения. Мне было заявлено,
что я подготовил антисоветское выступление своих учеников и должен за это
понести наказание... В общем уже знакомая песня. Я попытался оправдаться,
сказать, что ничего я не готовил, что узнал о собрании лишь сегодня, что,
по моему мнению, ничего страшного не произошло, что ребята говорили не