"Григорий Рейнгольд. Один день Григория Борисовича (рассказ-однодневка с элементами пародии)" - читать интересную книгу автора

своя комната, у тёщи - своя.

6 часов 50 минут.

Кстати, надо с утра проверить и завести часы, часы для учителя очень
важны.
Спешат всего на две минуты, отметил Григорий Борисович, запомню, но не
буду пока подводить, школьные часы тоже, кажется, спешат. Из ванной вышла
Маша, уже почти взрослая девушка четырнадцати лет в домашнем халатике,
сказала:
- Доброе утро, папа! Ты что, заболел? - рукой отцовский лоб потрогала,
- да у тебя температура!
- Привет, Машенька. Не беспокойся, всё в порядке, почти нормальная
температура, - Григорий Борисович постарался придать своему голосу
побольше бодрости.
- Знаю я твоё "всё в порядке", - проворчала дочка, однако она знала все
отцовские резоны, и, ничего больше не сказав по этому поводу, ушла в свою
комнату одеваться. Посмотрев ей вслед, отец подумал: "Когда только успела
вырасти, уже почти взрослая..." Дочерей своих он любил больше всего на
свете.
Григорий Борисович умылся, тщательно промыл и вытер очки. Глядя в
зеркало на своё лицо, подумал: "Вечером побреюсь, надо бы сейчас, да уже
поздно". Он брился раз в два-три дня, с вечера, причём в два дня было
слишком часто, борода не успевала толком вырасти, и он не столько брился,
сколько резался, а три - маловато, на третий день рыжеватая, негустая
щетина на подбородке и щеках была заметна. Несколько лет назад Григорий
Борисович отпустил усы, делавшие его облик более солидным, он хотел
отпустить ещё и бороду, даже не бороду, а небольшую "интеллигентскую"
бородку, которая очень пошла бы ему, но она была бы у него слишком редкой
и с ней бы он выглядел бы смешно. А так с усами - неплохо. В общем, он
смотрится ничего, густые, ещё почти не начавшие редеть и седеть, русые
волосы пострижены под ёжик. Когда он приходит из парикмахерской, жена
ворчит:
"прическа как у зэка". Но, во-первых, это сейчас модно ("крутая
стрижка"), во-вторых, такой стрижки надолго хватает, можно стричься всего
раза четыре в год - всё экономия, да и ухода она никакого не требует. Рост
у него хороший - метр восемьдесят, правда, для такого роста он явно
худоват, чтоб не сказать - тощ.
Это следствие язвы желудка, которую он заработал за пятнадцать отданных
школе лет. Для своих тридцати семи он сохранился неплохо, морщин почти
нет, однако, все, связанные с работой и жизнью невзгоды отразились на его
лице и, вообще, во всём его облике: в первую очередь постоянная
озабоченность из-за нехватки денег, так мешающая работе. Да, пожалуй, не
совсем здоровый цвет лица, тоже не от сладкой жизни...
- Сколько можно перед зеркалом красоваться? Иди есть, остывает всё -
это тёща, - весь бы день смотрелся в зеркало...

7 часов,
- говорит радио, опять известия, ну мы уже в курсе: забастовка шахтёров
Приморья... Мы в прошлом году тоже чуть было, не стали бастовать, да из-за