"Игорь Ревва. Власть проклятия " - читать интересную книгу автора

символами. Взгляд сержанта медленно полз по строкам личного дела - имя, род
занятий, биологический возраст, дата рождения, место рождения, состав
преступления (ого! Сержант и не ожидал, что здесь, на Тарсе-1, может
оказаться такая важная птица - самый что ни на есть настоящий
государственный преступник категории "А"!), фотографии, особые приметы - и
остановился на интересовавшей его графе.
- Ага, - удовлетворенно кивнул сержант. - Дата снятия матрицы -
прочерк. Адрес айттера - прочерк... Отлично. Рядовой Кальдис! Вот этого - на
айттер!.. - резко бросил сержант, указывая на заключенного.
- А мне бы хотелось развлечься с кассилианином, - задумчиво протянул
здоровенный детина в новенькой форме рядового. - Говорят, они очень
выносливые...
- Врут, - убежденно возразил третий человек, стоявший за спиной
сержанта, одетый в точно такую же, но постарее, форму рядового Имперской
охраны. Он был худощав, аккуратно выбрит, и вообще - весь его вид наводил на
мысль о чем-то, гораздо более изящном, нежели охрана рудников Тарса-1. Будь
на нем гражданская одежда, а не изрядно поношенная форма, его можно было бы
принять за музыканта - тонкие холеные пальчики его нервно теребили рукоять
"Гадюки" - импульсного бластера, висевшего на поясном ремне. Рука худощавого
еще не привыкла к форме рукояти, "Уж" был ей знаком гораздо лучше. Но с
появлением на рудниках Тарса-1 айттера надобность в парализаторах отпала и
вся охрана постепенно обзавелась бластерами.
- Почему это - врут? - обиженно возразил детина, почесав свою рябую
физиономию. - Мне Виллис рассказывал, из пятой смены. Говорит, часа полтора
эти ящерки держатся, не меньше...
- Трепло твой Виллис, - усмехнулся худощавый.
- Ну... - с сомнением протянул детина. - Рик тоже говорил...
- Нашел авторитет. - Сержант неодобрительно покосился на детину. -
Рик - известный дурак! Слышал, как он рапорт лейтенанту подавал? Мол, над
заключенными тут издеваются... Придурок...
- Это из него еще не все благородство вышло, - усмехнулся холеный.
- Благородство, - покрутил головой сержант. - Кишки из него не
выпускали, вот что. Не оказывался он в переделках ни разу, потому и несет
подобную чушь. Его бы сюда три года назад, когда эти твари бунт подняли...
Чего смотришь, дрянь!!! - заорал сержант на одного из заключенных, резко
подаваясь вперед.
Заключенный вздрогнул, опустил глаза и часто-часто задышал. Лоб его
покрылся потом, он даже попытался было поднять руку, чтобы стереть его. Но
рука лишь безвольно дернулась и вновь безжизненной плетью повисла вдоль
тела. Рябой детина удовлетворенно хохотнул.
- Да, это точно, - согласился он. - Не попадало еще Рику как следует...
Сержант нахмурился. Ему вспомнились события трехлетней давности. И
ржавый железный штырь, пропоровший ему, сержанту, живот. И боль. Много
боли...
- Дураки они, - равнодушно произнес худощавый. - Помнишь, как они тогда
захватили корабль? А едва взлетели, как корвет сразу же их расстрелял...
- А вот интересно, - оживился вдруг детина, - почему айттер на снятие
матрицы срабатывает только один раз, а? И ведь никак нельзя это изменить-то,
вот в чем дело!
- А зачем тебе нужно менять?! - удивился худощавый.