"Джон Рэтклиф. Роковой бриллиант дома Романовых (Курьер царицы) " - читать интересную книгу автора

Она презрительно усмехнулась.
- Ты не знаешь Керенского. Но и это не главное. Ты не знаешь народа, и
твои друзья не хотят понять, что насилие приносит только гибель. Так уже
было однажды. Но дай мне говорить! Я поклялась тебе в верности. Это правда.
И я сдержала свое слово и осталась тебе верной, Борис, такому, каким ты был
тогда. Ты, как я потом узнала, принимал участие в покушении на Сазонова.
Он кивнул головой.
- Ты знаешь, что я всегда осуждала покушения, - страстно продолжала
она. - Я ненавижу тех, кто без особой необходимости убивает людей. Своих
братьев, Борис! Мы все рождены русскими матерями. И все-таки... я же ничего
больше не могла тебе сказать.
- Они охотились за мной, как за диким зверем.
- И я соблюдала тебе верность, несмотря на все, что о тебе писалось в
газетах, - а ведь я тогда была полуребенком, восемнадцатилетняя девушка.
Видит Бог, мне не следовало бы тогда знать о всех тех вещах, с которыми нас
знакомили перед войной. Но вдруг я услыхала: Борис Яковлев - умер. Я не
хотела верить этому. Только тогда, когда эти слухи дошли до меня, я
почувствовала, как сильно я любила тебя. Я прислушивалась, искала, читала...
все одно и то же: во время нападения шайки преступников на денежный
транспорт в Москве ты был разорван на куски. Только тогда я согласилась
последовать за доктором Ларионовым в качестве его жены в холерные области.
Моя любовь с этого дня принадлежала только отечеству.
Он расхохотался.
- Да, какой-то непричастный зритель был разорван на куски, а мы быстро,
прежде чем скрыться, сунули в его карман мои бумаги. Он был обезображен до
неузнаваемости. Но шайка преступников тогда находилась под моим
предводительством, - деньги похитил я.
- Ты? Уличный грабитель? - Стоявшая у стены невеста побледнела.
- Я. Уличный грабитель. Да. Партия нуждалась в деньгах. Не делай такого
вида, голубушка, как будто я рассказываю о Шлиссельбургских казематах.
Партия нуждалась в деньгах - я тогда скрылся за границу. Я умер для кровавых
собак царя, но ожил для партии. Сперва я прожил несколько месяцев у одного
портного, недалеко от того сапожника, у которого проживал Ленин. В Цюрихе.
Потом я отправился в Америку, а теперь мы все здесь. Все - Троцкий,
Зиновьев, Бухарин, Иоффе - все. Все здесь, и завтра мы будем управлять
Россией и утопим наших противников в крови!
- Борис! - Александра отступила на шаг. - Разве тебя томит честолюбие
перещеголять жестокостью тех, кто грешил когда-то при царском режиме! Ты
помнишь то, что так часто пламенно проповедовал мне? Освобождение
человечества - свободу мысли - чистую веру!
- Да, все это было, моя милая! Свобода, да, для рабочих, для
обездоленных, для угнетаемых в течение тысячелетий. Страшная месть тем, кто
мучил нас, как несчастных животных. Спроси Дзержинского, что он выстрадал.
Месть, кровавая месть за Сибирь!
- Так ты говоришь? Ты, который мыслил так свято и чисто? Ты, Борис?
- Да, я. Или ты забыла? Отец - профессор Московского университета, Илья
Николаевич - где он? Сгинул в Сибири. А мать? Умерла от горя. А Ваня, мой
младший брат? Убит во время студенческих беспорядков! А сестра? Сестра Надя?
Надя! - На его глазах вдруг показались слезы и густая краска залила его
лицо: - Казаки отхлестали ее нагайками за то, что она не желала выдать моего