"Федор Михайлович Решетников. Подлиповцы" - читать интересную книгу автора - Что стоишь? Робь! Деньги только даром берете, разбойники? Бурлак
почешет один бок, спину и пойдет с топором к барке. Что ему делать? Вот он видит, лежит доска. Баская доска-то, да верно робить велят, и бурлак начинает рубить доску без цели, а так, думая, что и он робит. - Пошто ты доску-то рубишь, пошто? Я тебе!.. - кричит на бурлака мастер или работник. Бурлак отходит от доски и глядит на прочих. - Что стал? робь! - Да што робить-то? - Што! Подь обтеши бревно.... У, лентяи! скоты! - и т. д. И пойдет бурлак рубить бревно, и изрубит его так, что оно на дрова годится. - Ах, вы, бестолочь! Я вас!.. Поди, притяни доску. Один бурлак не совладает, - он и взять не умеет доску, с которого конца ее приложить; вот и возьмутся человек шесть-семь держать доску. - Ладь, ладь! Што стали! Бурлаки прилаживают. - Не так!.. Сюды! Бурлаки смотрят на доску. Доску берут еще человек пять. Доску приладили. - Напри брюхом! Наперли все разом - и так сильно, что пот их пробирает, и им баско кажется. Так кипит работа. Все бьются до поту и не могут понять, что они такое робят и к чему эдакая работа, больно уж баская да чудная. Работают они каждый день, бахвалятся, что и они робить мастера, а не понимают своей работы. Чувствовать им нечего: им или баско, или худо; об своих деревнях они забыли, с людьми хорошо, да и чувствовать-то некогда: то рубить, то скоблить, то колотить... Встал рано, есть хочется - чувство, поробил, есть хочется - чувство, спать хочется - чувство... О Пиле и Сысойке сказать особенного нечего. Они точно такие же были, а пожалуй, и хуже. Они способностей, чем у старших. Они, конечно, не могли сделать больше взрослого, окрепшего мужчины, но понимали, как и к чему такая-то вещь следует и как, что и для чего делается. Занятие их было обделывать поносную, похожую на мачту, или вколачивать скобки. Эта работа им так казалась хорошей, что они, если ее не было в одном месте, шли в другое и там отгоняли рабочих от не своего дела. Теперь отец для Павла и Ивана был все равно что и прочие бурлаки. Они теперь никого не боялись, и старших у них не было. - Пашка! Они все свиньи, - говорил Иван. - Все. Они робить не умеют. - И тятька свинья! - И Сысойко свинья... А мы свиньи? - Мы-то?.. А пошто? Немного помолчав, они опять спрашивают друг друга, свиньи они или нет; кажется, свиньи, а ровно и нет. "Свиньи-то эво какие! А мы воно какие". Откуда забралась в их головы такая мысль, они сами понять не могли; слышали только, что прикащик ругал как-то бурлаков свиньями... С бурлаками маленькое заводское начальство обращалось очень грубо; часто обделивало деньгами, так что многие голодали. У него, конечно, свои интересы, а над бедным бурлаком что хочешь делай - смолчит или изругает, а жаловаться не пойдет, да и некому... IV Настало тепло. Солнышко греет; снег с каждым днем тает и тает; с гор бегут в реку ручьи, на вершинах видится бурая земля. Барки уже сделаны, а |
|
|