"Федор Михайлович Решетников. Подлиповцы" - читать интересную книгу автора

- Пойдем, Пила, пойдем, братан... Эх, Пила!!! Горе обоих велико было.
Для обоих мир этот казался тяжелым, невыносимым. У них не было отрады. При
всей бедности, без Апроськи, они думали: как жить теперь?
- Пойдем вместе, - сказал Сысойко. - Веди, а в Подлипную шабаш!
- Уж ты иди, не отставай... Сысойко! умри ты - беда мне...
- Мне тоже!.. До утра оба они не спали. Когда они уснули, то им
померещилась Апроська с искусанными руками, и они слышали откуда-то стон.
Они спали недолго и, пробудившись, стали звать Матрену, Павла и Ивана в
город.

IX

Когда была жива Апроська, Матрене было все равно, что есть у нее дочь;
не будь дочери, Матрене было бы тоже все равно; есть человек - ладно, а
впрочем, пожалуй, и не надо бы: хлеб лишний идет; только ровно веселее с
девкой-то, да и грудью ее Матрена кормила, как кормила и прочих детей.
Только в этом и заключалась любовь матери к дочери. Когда умерла Апроська,
Матрене жалко стало ее, а почему жалко, она сама не могла понять. Она
плакала, что не увидит уже Апроськи, не будет говорить с ней, и сама не
знала, чего бы такого попросить у бога, а только со слезами говорила:
"Апроська померла!.. Ах, пошто ты померла? Пожила бы ты ошшо чуточку,
поглядела бы я ошшо на красно солнышко..." Слова эти были заимствованы
Матреной у других женщин, плакавших и причитавших по усопшим, и все-таки
они-были искренние, задушевные; больше этих слов Матрена ничего не придумала
хорошего. Матрене жалко стало Апроськи, а потому ей тоже не хотелось ехать в
деревню. Без Апроськи пусто теперь дома. Подумай Матрена об этом при жизни
Апроськи, представь себе то, что Апроська, как и все, может умереть, теперь
бы ей не так жалко было Апроськи. Но Матрена никак об этом не думала: она
хотя и видела умерших женщин, но никак не могла представить себе того, что
Апроська может умереть? она не могла до сих пор понять: что это такое
делается с людьми, когда умирают, и зачем их зарывают в землю? Матрена даже
не верила, что и она может умереть, а если говорила о своей смерти, так
только так себе, зря, и то когда сердилась. Скажи ей кто-нибудь: и ты,
Матрена, тоже помрешь, и тебя в землю зароют, Матрена тому бы в лицо плюнула
и обругала бы... Когда Пила стал звать Матрену бурлачить, она думала, что
бурлачить - баско, и согласилась. Итак, подлиповцы - Пила с женой и детьми и
Сысойко - отправились бурлачить.

X

Подлиповцы приехали в город часу в пятом вечера. Они остановились у
содержателя постоялого двора, Терентьича. Терентьич знал Пилу, который часто
прислуживал ему, и потому пустил подлиповцев даром. Кроме подлиповских
лошадей, во дворе была только одна лошадь. Пила достал хозяйского сена,
утащил из незапертой стайки овса и стал кормить лошадей. Подлиповцы
отправились в избу. В ней было до двадцати мужиков: пермяков, черемисов и
вотяков. Половина из них лежали на печке, на полатях и на лавках, половина
сидели за большим столом и хлебали что-то вроде щей. В избе не было огня,
хотя было очень темно.
- Бог на помочь! - сказал Пила.