"Леонид Репин. Затерявшиеся в тайге " - читать интересную книгу автора

мотоциклов; крики петухов, изнывающих от безделья в какой-то деревне; лай
собак, беззлобно побрехивающих друг на друга; басовитые гудки пароходов,
доносившиеся изредка с Енисея. Словно бы напоминали они о себе, пароходы:
нет, не кончилось еще наше время...
Все те часы, что мы шли сначала по тракту, потом по бестропной тайге,
звуки эти, будто волны, толкали нас в спину. И мы спешили подальше уйти от
них, чтобы еще засветло успеть выбрать место для ночлега.
И вот стало тихо. Все эти звуки, обычно не замечаемые, когда живешь
рядом с ними, теперь словно бы иссякли, растворились в тайге. И она подала
свой собственный голос.
Легкий ветер набежал на кроны высоких берез, прошелестел что-то и тут
же унесся куда-то... Грузный шмель, отяжелевший за лето, прозудел деловито и
погрузился в голубой бокал колокольчика- и цветок дрогнул, склонился к
земле... Дятел-трудяга выколачивал хлеб свой насущный упорно,
сосредоточенно, прерываясь лишь на короткое время... Вдалеке прокричала
какая-то одинокая птица, так и не показавшись нам на глаза... Наверное, были
и иные звуки, но мы еще не умели их распознавать.
Со всех сторон нас окружала чащоба, но вовсе не мрачная, хотя небо и
было затянуто тучами. Не сразу я понял, что это березы добавляли света
чащобе, рассекая белыми стволами оседающий сумрак. Каким бы унылым сделался
лес, не будь этих берез... Мы постояли немного, с наслаждением впитывая
загустевший аромат тишины, сдобренный запахом пропитанной влагой земли,
свежей травы, не потерявшей цвета и соков даже сейчас, на самой грани лета и
осени. А потом, ощутив как-то сразу усталость в ногах, опустились на землю,
выстланную густым мягким мохом. Взмокшая от пота рубашка тут же холодным
пластырем прилипла к спине.
Я посмотрел на товарищей. Оба молчали Толя жевал длинный стебель
травинки, Алексей рассеянно глядел куда-то мимо деревьев, что нас обступили.
Я подумал о том, что, наверное, никто из всех нас троих еще не воспринимает
всерьез то, что случилось Мне самому почему то показалось: вот походим еще
немного по лесу, вернемся и с удовольствием уляжемся спать на мягких теплых
постелях Разумеется, перекусив перед этим как следует. Я подумал об этом как
о вполне вероятном, хотя и знал, что спать сегодня мы будем на голой земле,
а ужином нам послужит тот недоеденный бутерброд, который приятно топорщит
карман моей куртки. Впрочем, возможно, и у ребят что-нибудь завалялось от
завтрака. Целый день мы в пути, скоро вечер, а есть, как ни странно, совсем
не хотелось.
Сидеть на мягкой подстилке из мха было приятно. Усталость потихоньку
стекала - словно бы сочилась, уходила сквозь землю, а вместо нее подступала
волна расслабленности, навевавшая безвольные мысли; а зачем сегодня дальше
идти? Вполне можно и здесь остаться... Тут хорошо... А дальше неизвестно,
что будет. Никто нас не гонит в конце-то концов... Но нет. Надо идти. Мы еще
недалеко ушли от дороги. При желании без труда могли бы вернуться.
Мы встали и снова пошли. Обходили стволы упавших старых деревьев,
продирались сквозь чащу молодого осинника, и сухая, невесомая сеть паутины
ложилась на наши лица, неприятная, клейкая. Говорят, когда много паутины в
лесу, лето обязательно будет долгим и жарким. Что-то не особенно верилось:
от земли уже сейчас веяло холодом осени.
Часа через два, когда перед нами открылась небольшая поляна, а на
кустах, ее обрамляющих, повисли неподвижные клочья тумана, мы остановились и