"Алла Репина. Девушка с прошлым [D]" - читать интересную книгу автора

ее почти и не слышно было. Цок-цок, и нету. А эта, как лошадь своими
каблучищами, еще и ногами шаркала...
- Ну, бабушка, вам бы в сыск идти работать! - невольно присвистнул
Нертов. - Цены бы вам не было.
- Все, милый, больше я тебе ничего не скажу, - старуха вдруг
посуровела. - А цену-то я себе знаю, обо мне не беспокойся, - бросила она
ему на прощанье еще одну загадку, которую Нертов и не расслышал: дверь уже
захлопнулась.
"Значит, не Марина, - угрюмо бормотал он, выходя из подъезда. - А
кто-то другой, одетый под нее. Кому же это, спрашивается, понадобилось
повесить на нее и это убийство? Чем дальше в лес - тем больше дров...
Впрочем, нет. Убийство это, судя по всему, было случайным: актер вернулся
незапланированно домой - застал нежеланных гостей, и вот результат.
Повесить на Марину хотели, скорее всего, просто квартирную кражу: то ли
для того, чтобы отмести следы, то ли, чтобы скомпрометировать перед
Македонским, а почему бы и нет? Какая-нибудь его прежняя подружка
проклюнулась, отомстила - запросто может быть... Еще один мотив!" Дело
лишь осложнялось этим новым обстоятельством...
Алексей завернул во двор, чтобы увидеть то, на что ему посоветовали
посмотреть. Так и есть: под окнами квартиры Македонского наискось шел
крытый железом широкий козырек какой-то хозяйственной пристройки. Убийцам,
если они только не были немощными калеками, не составило труда выпрыгнуть
из окна и спуститься на землю по этому козырьку. Старуха и не должна была
слышать шагов на лестнице - парочка, безусловно, покинула дом через двор.
Кем же они были? Девица - подстава, в этом Алексей почти и не
сомневался, зачем же еще надо было нацеплять на нее пальто в точности как
у Марины, и этот человек? Не тем ли вторым пассажиром, что сидел рядом с
Мариной в наведывавшейся к его отцу "Ниве"? И не тем ли, кто навещал
Марину под именем Шварца? Ответ на последний вопрос мог дать только Петр,
вышедший за ним из Марининого дома в ночь перед поездкой. Но Петр был
мертв. И назавтра как раз были назначены похороны разбившихся ребят.
Алексей даже вспоминать не хотел о том, как наутро после исчезновения
Марины он отправился в их семьи, чтобы сообщить о случившейся трагедии...
Картина не прояснялась - появились лишь два или три, самых первых,
фрагмента головоломки, к причудливым очертаниям которых надо было
подобрать стыкующиеся с ними эпизоды, лица... Знать бы еще - где
подобрать, где найти...
Алексей вспомнил заповеди незабвенного отца Брауна.
Где прячут лист? В лесу.
Где прячут камень? На морском берегу.
Где можно спрятать труп? В куче других трупов...
Легко было выстраивать свои комбинации Честертону - в те времена,
когда были лишь три мотива убийств: наследство, титул и месть. "Впрочем, -
подумал Алексей, бросая прощальный взгляд на эти кладбища, обитатели
которых наверняка унесли с собою в могилы тысячи и тысячи кровавых тайн и
неразрешимых загадок, - что, собственно, изменилось? Мотивы - все те же".
Что же это он, Алексей, сосредоточился только на деньгах? Разве не
мог кто-нибудь пожелать смерти его отца из мести, вовсе не связанной ни с
делами завода, ни с деньгами? Месть... Нелепое, вроде, предположение, но
как знать?