"Алла Репина. Девушка с прошлым [D]" - читать интересную книгу автора

привязанный, свисал со стула, поставленного посередине комнаты. Ее Пашка,
ее старый славный друг, с которым они были знакомы еще со своих семнадцати
лет, был мертв и мертв давно!
Уже через час после того, как артистка Круглова набрала "02" и
вызвала милицию, выехавшему на место преступления оперуполномоченному
Фалееву стала ясна картина происшедшего. С определенной степенью
вероятности он мог утверждать, что Македонский, намереваясь вылететь в тот
день на гастроли, покинул квартиру, но затем по каким-то причинам вернулся
домой и там стал нежеланным свидетелем ограбления. То, что ограбление
имело место, было очевидно. Артистка Круглова указала на исчезновение
некоторых картин и старинной бронзы. В версию простой кражи несколько не
вписывалось то обстоятельство, что актер был привязан к стулу. Возможно,
его пытали, намереваясь что-то узнать. Но зачем, если все ценные вещи были
на виду? Это несколько осложняло дело.
Фалееву предстояло проверить весь круг знакомых покойного. Взялся он
за это поутру с некоторой неохотой, потому как, с одной стороны, знал, что
столь громкое убийство все равно заберут в главк, но, с другой стороны,
именно его, Фалеева, и будут потом трясти за упущенное. Первой он решил
вызвать некую Войцеховскую, уже год как сожительствовавшую с Македонским.
О существовании этой гражданочки ему поведали соседи покойного. Бдительная
бабуля с первого этажа, этакая старая чекистка в окошке, доложилась оперу,
что девушка вышла с Македонским из дома как раз в день его убийства и
больше не возвращалась. Это уже было интересно, хотя оставленный самой
девицей на видном месте номер телефона не заставлял предполагать, что у
нее было желание скрыться.
К досаде Фалеева, о которой он поведал потом шефу, допрос
Войцеховской ничего не дал. Зареванная девица твердила, что ушли они из
квартиры вместе, что больше она туда не возвращалась и все это время жила
у подруги, предполагая, что Македонский на гастролях. В квартире, куда ее
повезли для опознания вещей, она несколько раз едва не падала в обморок.
Но хотя бы смогла перечислить, что пропало. Вещички и в самом деле были
ценные. Опер разрешил Войцеховской забрать ее личные носильные вещи - не
пропадать же в самом деле девчонке без своей обувки-одежки. Но собирала
она их по квартире томительно долго, то и дело останавливаясь в ступоре у
распахнутого шкафа, в котором висели рубашки и костюмы покойного.
В то, что эта девица была причастна к убийству, никому не верилось.
Хотя ведь могла, дуреха, растрепать своим друзьям о коллекциях актера.
Теперь, получалось, Фалееву надо было проверять не только круг знакомых
самого актера, но и еще подруг-приятелей этой девчонки. "Если дело
останется у меня - растянется оно на долгие месяцы, - поделился он с
другими операми в отделении, заинтересованно расспрашивавшими об
обстоятельствах убийства звезды. - А потом будут кричать: где результаты,
где убийцы?" Безрадостная вырисовывалась перспектива...

***

Марину еще несколько раз вызывали в милицию для уточнения каких-то
деталей. Она, не вчитываясь особенно, подписывала подкладываемые ей
бумаги. Потом про нее как будто забыли, и она сама время от времени
названивала Фалееву, но тот лаконично отвечал: "Работаем. Дело сложное и