"Алла Репина. Девушка с прошлым [D]" - читать интересную книгу автора

протоколов.
Дверь почему-то оказалась не заперта - в квартире прибиралась
незнакомая девица, мало похожая на обычно замызганных уборщиц. "Видно,
дочка какой-нибудь из них", - машинально подумал Алексей.
Он уселся перебирать свои бумаги, пока девица лениво шаркала тряпкой
по подоконнику.
- Я думаю, вы на сегодня свободны, здесь уже и так достаточно чисто,
- уборщица начала раздражать Алексея, и он хотел побыстрее выпроводить ее,
чтобы сосредоточиться на делах, еще раз понять, что же следовало из его
разговора с начальником части, внезапно обернувшимся далеко не тем
безобидным стариканом-батяней, каким его представлял себе Алексей.
Вместо ответа юная особа переместилась к письменному столу, не мигая,
уставилась в глаза Алексею и принялась вытирать пепел вокруг банки из-под
пива, служившей пепельницей в этой квартире. Барышня выглядела
неоднозначно. Несмотря на трескучий мороз на улице и холод в квартире, эта
знойная особа была в прозрачной обтягивающей блузочке, под которой, как не
составляло труда убедиться Алексею, вовсе не оказалось никакого белья. К
тому же она была в шлепанцах на босу ногу, из которых выглядывали розовые
пяточки. "Нимфоманка какая-то. Все они здесь, что ли, чокнутые, в этой
части?" - подумал он.
В глубокой задумчивости девица пораскачивала свой бюст перед носом
Алексея и замерла в таком непонятом состоянии.
- Вы, видимо, дочка Марьи Степановны, - заполнил паузу Алексей, к
счастью, вспомнивший, как звали ту безликую тетку, что вваливалась в
квартиру по утрам и не столько убиралась, сколько пачкала все и вся своими
грязными тряпками.
- Нет, я дочка... - начала девица и запнулась. "Господи, какая мне
разница, чья она тут дочка, только бы поскорее выматывалась", - уже с
нескрываемой тоской посмотрел на нее Алексей, так и не привыкший к
разудалым замашкам офицерских жен и дочерей, с энтузиазмом бросавшихся на
всякого первого встречного. Иметь дела с этими скучающими гарнизонными
дамочками он зарекся еще в первые месяцы своей службы. И сейчас, глядя на
откровенно призывный вид девицы, Алексей с понятным содроганием припомнил
жену одного майора, не удовлетворившуюся скоротечным флиртом, а устроившую
целое светопреставление со вскрытием вен и прочими эксцентричными
эскападами. Слава богу, майор оказался нормальным мужиком - после отправки
супруги в госпиталь сам заявился к Алексею, распил вместе с ним положенную
в таких случаях бутылочку да посоветовал никогда и ни при каких
обстоятельствах не связываться с этими гарнизонными шлюхами, к разряду
которых он критически причислил и свою драгоценную. Выяснилось, что случай
с помпрокурора был еще не самым клиническим в послужном списке этой
майорши - до того она пыталась вешаться из-за страстной любви к шоферу,
двадцатилетнему парню, уволенному из рядов в соответствии с приказом.
Отъезд дембеля на родину подкосил тридцатилетнюю красавицу...
Глянув на девицу с понятным раздражением, Нертов откровенно зевнул:
- Милая, повторяю еще раз: ты свободна. Гарнизон большой - поищи
другой объект. Сочувствую, но мне не до этого. Дела!
Дальше произошло нечто, крайне озадачившее Алексея и еще раз
заставившее его подумать о какой-то здешней аномалии. Оглянувшись на
дверь, девица вдруг опрокинулась навзничь, прямо на письменный стол,