"М Ренуар. Валенсия" - читать интересную книгу автора

- Что с вами? - спросила Валенсия, склонившись надо мной. Бедная
девочка так испугалась, что не заметила, как по пояс вылезла из-под одеяла.
Я от- крыл глаза и... Бог мой! Редко люди во сне видят такую кра- соту!
Надо мной, как два спелых персика, трепетали ее гру- ди. Маленькие пуговки
сосков, нежных и чистых, как две кон- фетки, торчали острыми кончиками
вперед. Грудь начиналась где-то у плеча и, постепенно повышаясь, опускалась
едва за- метной складочкой к животу, полная, упругая, будто налитая соком
сильной, здоровой молодости. Ни слова не говоря, я схватил ее своими руками
и впился губами в коричневый со- сок. Она вскрикнула и забилась, как
пойманный птенец.
- Не надо, умоляю, - на ее глаза навернулись слезы. И я отпустил ее.
- Тебе неприятно?
Она ничего не ответила и, уткнувшись в одеяло, неподвижно лежала,
сотрясаемая нервной дрожью. Я склонился к ней.
- Но ведь я ничего плохого тебе не сделал. Я хотел, чтобы тебе было
хорошо. Тебе же приятно, когда я целую твою грудь. Разве нет? Она
посмотрела на меня своими изумрудными глазами и кивнула головой.
- Ну так дай, я еще раз поцелую. Дай. Мои поцелуи доставят тебе столько
удовольствия. Не бойся. Она растерянно посмотрела на меня и я понял, что
она колеблется.
- Не нужно бояться. Это не причинит тебе вреда. Это так приятно. Ну же.
Она опустила руки, державшие край одеяла, чтобы я мог его откинуть. И я
это сделал. Она прикрыла грудь руками, глядя на меня со страхом и мольбой.
- Не бойся, глупышка, я ничего не сделаю своими руками.
Она послушалась. И вот перед моими глазами снова сон. Я стал целовать
ее в сумасшедшем исступлении, не видя, к чему прикасаются мои губы. Все ее
нежное благоухающее тело представлялось мне олицетворением самого
прекрасного на земле. Я целовал ее руки и плечи, шею и грудь, бедра и ноги.
В сладостном изнеможении я касался лицом ее мягкого живота, самозабвенно
вылизывая впадину пупка. Ее сотрясали судороги сладострастия. Она закрыла
глаза и безвольно отдалась во власть моих жгучих ласк. Вдруг, в
бессознательном порыве похоти, я рывком раздвинул ее ноги и приник губами к
полным, мягким и липким губам влагалища. Валенсия дернулась всем телом,
пытаясь оторваться от меня, уперлась руками в мою голову. Но волна
сладострастной истомы сковала ее члены, она бессильно распласталась передо
мной с тихим слезным стоном. Я долго лизал языком нераспустившийся бутон
любви, ощущая кончиком языка каждый бугорок, каждую складочку. Она затихла
и вся погрузилась в трепетное вкушение сладости, которая жарким потоком
разлилась по ее телу от моих губ. Совершенно обезумев от похоти, я лег на
двочку , разведя в стороны девственные губы ее цветка, воткнул изо всей
силы свой дерзкий меч. Она вскрикнула от боли и, обхватив меня своими
руками, содрогнулась в рыданиях.
- О, как мне нехорошо! Что со мной сделали? Мне так нехорошо!
Потрясенный всем случившимся, я растерянно смотрел на нее, не зная, как
утешить. А она, бледная и обессиленная, шептала:
- Что со мной? Что вы сделали? Мне плохо. Она исчезла, не услыщав от
меня ни единого слова утешения, оставив меня в смятении и смутном ощущении
тяжелой вины перед ней и перед богом.
Рэм опустил голову на стол и замолчал. Мы сидели, подавленные его
рассказом, растерянные и ошеломленные. Он вдруг порывисто встал и, пройдя