"Роберт Рэнкин. Мир в табакерке, или Чтиво с убийством " - читать интересную книгу автора

Это полная жопа, и я не шучу.
Брат Майкл покачал головой, показав выбритую тонзуру, и сел рядом со
мной на грязную узкую койку. Я отодвинулся от него, и положил ногу на ногу.
Брат Майк положил руку мне на колено.
- Плохи дела, - сказал он.
Я начал хлюпать носом.
- Кто-то взорвал мою Плюшку, - заревел я.
- Порвал плюшку, а? - брат Майкл дружелюбно улыбнулся. - Что же
здесь плохого? Я помню, как мне первый раз порвали плюшку. Я тогда еще
только пел в хоре церкви св. Дамиана в Хирсте, и...
- Не надо, - оборвал я его. - Я имею в виду свою собаку, Плюшку.
- Кто-то порвал плюшку твоей собаке?
Я повернулся к монаху и с горечью в голосе объяснил:
- Мою собаку звали Плюшка. Кто-то взорвал ее.
- Что-то я плохо тебя понимаю, - заметил брат Майкл, легонько сжимая
мне колено. - Однако, мне кажется, нам следует подумать над вопросом, как
тебя защитить. Поскольку в твоем доме обнаружено значительное количество
наркотиков класса А, тебе придется согласиться с обвинением в торговле ими.
Но, думаю, нам удастся снять с тебя обвинение в предумышленном убийстве,
если...
- Что? - проговорил я. - Что-что-что?
- Тот тип, которого ты столкнул на ограду - он что, твой конкурент?
Тоже торгует наркотиками? Мафиозные разборки? Мне бы не хотелось открыто
иметь к этому отношение, пока не получу разрешение у ребят. Я хочу сказать,
что я действительно монах, действительно католик, и вполне понятно,
что я
мафиози, но я знаю, с какой стороны мне намазывают масло на облатку для
причастия. Если ты понимаешь, что я имею в виду, а я уверен, что понимаешь.
- Что? - продолжал я. - ЧТО?
- С другими обвинениями проще. Совращение малолетних, содержание
притона. Как тебе нравятся формулировки?
- ЧТО? - не останавливался я.
- Тебе светит десять лет, - сказал брат Майкл, и сжал мое колено
крепче. - Но при примерном поведении выйдешь через восемь - еще молодым,
вся жизнь впереди. Конечно, на тебе всегда останется клеймо приговора, и
скорее всего, на жизнь тебе придется зарабатывать мытьем сортиров. Но и это
не так уж плохо. В сортирах встречаются весьма интересные люди.
- У-у, - завыл я. - У-у-у и у-ху-ху!
- Какая жалость, что ты не монах.
- У-у, - выл я, а потом: - Что?
- Ну, если бы ты был монахом, не о чем было бы беспокоиться. У нас,
монахов, теологическая неприкосновенность, мы неподсудны обычному суду.
- Неподсудны?
- Конечно, нет. Мы отвечаем только перед высшими силами.
- Перед Богом?
- Перед Богом. И папой римским. И мафией, конечно. Если бы ты был
монахом, ты бы мог выйти отсюда прямо сейчас.
- Как это?
- Очень просто: если ты монах, ты вряд ли виновен в преступлениях,
правда? Ты когда-нибудь слышал о монахе-преступнике?