"Алексей Ремизов. Мартын Задека (собрание произведений в жанре снов)" - читать интересную книгу автора

моя зеленая лампа смертельно белит ее лицо*.
______________
* ...под серебряную змеиную шкуру...; В поле моих калейдоскопических
конструкций... - Имеется в виду антураж ремизовской квартиры на улице Буало,
на стенах которой висели абстрактные коллажи ("конструкции"), выполненные
самим хозяином. В своих "конструкциях" Ремизов нередко использовал
оберточную фольгу.

Отрываясь от рукописи или от книги, я невольно слежу: она про меня все
знает и, может быть, больше чем сам я о себе. Встречаясь глазами, не
различаю себя от нее - так слитно все наше. Ее работа никогда не кончится:
просфора железная, а мне о конце моей и думать нечего. И мы покинем друг
друга только враз.
Какой у нее голос? Ни слова она не произнесла со мной. Или немая?
Сны после нашего свидания всегда "кровельные" (от "кровь" и "кров"),
весь день потом под их сетью и выхода мне нет и нет ничего, что бы вывело
меня на свет.
Цветы она любит, это я заметил, яркие, по моим тоскующим по краскам
глазам. А живого ничего не переносит, стоит кому войти в комнату, и ее уж
нет.
Кроме меня ее никто никогда не видел. И она редко не со мной. Выйду ли
я на кухню вскипятить воду и она, без шелеста, как воздух, или сидит на
табуретке или прячется в углу за щетками.
И когда она гложет свою железную просвирку, я чувствую, что это кусок
моего сердца.


"Задумывались ли вы когда-нибудь, верите ли вы
сновидениям?"
"Ну, как вы можете говорить о сновидениях, когда
сон есть только результат какого-нибудь непорядка в
вашем телесном или духовном организме".
"Бедный господин Тис, как мало просветлен ваш
разум, что вы не видите всей глупости такого мнения. С
той поры, как хаос слился в податливую к формовке
материю - а это было довольно-таки давно, - мировой
дух формирует все образы из этой предлежащей материи и
из нее же возникают и сновидения. Они - не что иное,
как очерки того, что было, а, возможно, и того, что
будет, которые дух быстро и прихотливо набрасывает,
когда тиран, именуемый телом, освобождает его от
рабской службы ему".
Э. Т. А. Гофман. "Повелитель блох".

Мой страж

Припал я губами к жгучим стенкам котла, горю. Язык пересох и горло
запеклось: один глоток прошу.
На зов идет мой страж: его глаза горячи, как стенки котла. И смеется.
Или жалеет? И он опрокинул на меня до-красна раскаленный котел. И я не