"Алексей Ремизов. Мартын Задека (собрание произведений в жанре снов)" - читать интересную книгу авторамоя зеленая лампа смертельно белит ее лицо*.
______________ * ...под серебряную змеиную шкуру...; В поле моих калейдоскопических конструкций... - Имеется в виду антураж ремизовской квартиры на улице Буало, на стенах которой висели абстрактные коллажи ("конструкции"), выполненные самим хозяином. В своих "конструкциях" Ремизов нередко использовал оберточную фольгу. Отрываясь от рукописи или от книги, я невольно слежу: она про меня все знает и, может быть, больше чем сам я о себе. Встречаясь глазами, не различаю себя от нее - так слитно все наше. Ее работа никогда не кончится: просфора железная, а мне о конце моей и думать нечего. И мы покинем друг друга только враз. Какой у нее голос? Ни слова она не произнесла со мной. Или немая? Сны после нашего свидания всегда "кровельные" (от "кровь" и "кров"), весь день потом под их сетью и выхода мне нет и нет ничего, что бы вывело меня на свет. Цветы она любит, это я заметил, яркие, по моим тоскующим по краскам глазам. А живого ничего не переносит, стоит кому войти в комнату, и ее уж нет. Кроме меня ее никто никогда не видел. И она редко не со мной. Выйду ли я на кухню вскипятить воду и она, без шелеста, как воздух, или сидит на табуретке или прячется в углу за щетками. И когда она гложет свою железную просвирку, я чувствую, что это кусок моего сердца. "Задумывались ли вы когда-нибудь, верите ли вы сновидениям?" "Ну, как вы можете говорить о сновидениях, когда сон есть только результат какого-нибудь непорядка в вашем телесном или духовном организме". "Бедный господин Тис, как мало просветлен ваш разум, что вы не видите всей глупости такого мнения. С той поры, как хаос слился в податливую к формовке материю - а это было довольно-таки давно, - мировой дух формирует все образы из этой предлежащей материи и из нее же возникают и сновидения. Они - не что иное, как очерки того, что было, а, возможно, и того, что будет, которые дух быстро и прихотливо набрасывает, когда тиран, именуемый телом, освобождает его от рабской службы ему". Э. Т. А. Гофман. "Повелитель блох". Мой страж Припал я губами к жгучим стенкам котла, горю. Язык пересох и горло запеклось: один глоток прошу. На зов идет мой страж: его глаза горячи, как стенки котла. И смеется. Или жалеет? И он опрокинул на меня до-красна раскаленный котел. И я не |
|
|