"Три товарища (обложка книги) " - читать интересную книгу автора

катания ничего не показывают. Недостатки машины обнаруживаются только потом.
"Еще бы, дьявол ты чугунный, - думал я обозленно, - что ж ты хочешь, чтобы
я тебя носом тыкал в недостатки?"
- Нет так нет, - сказал я и простился с последней надеждой. Этот субъект
явно не собирался покупать.
Но тут он внезапно обернулся, посмотрел мне прямо в глаза и спросил тихо,
резко и очень быстро;
- Сколько стоит машина?
- Семь тысяч марок, - ответил я, не сморгнув, словно из пистолета
выстрелил. Я знал твердо: ему не должно ни на мгновенье показаться, будто я
размышляю. Каждая секунда промедления могла бы обойтись в тысячу марок,
которую он выторговал бы. - Семь тысяч марок, нетто, - повторил я уверенно и
подумал: "Если ты сейчас предложишь пять, то получишь машину".
Но Блюменталь не предлагал ничего. Он только коротко фыркнул:
- Слишком дорого.
- Разумеется, - сказал я, считая, что теперь уже действительно не на что
надеяться.
- Почему "разумеется"? - спросил Блюменталь неожиданно почти нормальным
человеческим тоном.
- Господин Блюменталь, - сказал я, - а вы встречали в наше время
кого-нибудь, кто по-иному откликнулся бы, когда ему называют цену? Он
внимательно посмотрел на меня. Потом на его лице мелькнуло что-то вроде
улыбки:
- Это правильно. Но машина всё-таки слишком дорога.
Я не верил своим ушам. Вот он, наконец-то, настоящий тон! Тон
заинтересованного покупателя! Или, может быть, это опять какой-то новый
дьявольский прием?
В это время в ворота вошел весьма элегантный франт. Он достал из кармана
газету, заглянул туда, посмотрел на номер дома и направился ко мне:
- Здесь продают кадилляк?
Я кивнул и, не находя слов, уставился на желтую бамбуковую трость и кожаные
перчатки франта.
- Не могу ли я посмотреть? - продолжал он с неподвижным лицом.
- Машина находится здесь, - сказал я. - Но будьте любезны подождать
немного, я сейчас занят. Пройдите пока, пожалуйста, в помещение.
Франт некоторое время прислушивался к работе мотора, сперва с критическим,
а затем с удовлетворенным выражением лица; потом он позволил мне проводить его
в мастерскую.
- Идиот! - зарычал я на него и поспешил вернуться к Блюменталю.
- Если вы хоть разок проедетесь на машине, вы поиному отнесетесь к цене, -
сказал я. - Вы можете испытывать ее сколько угодно. Если позволите, если вам
так удобнее, то я вечером могу заехать за вами, чтобы совершить пробную
поездку.
Но мимолетное колебание уже прошло. Блюменталь снова превратился в
гранитный памятник.
- Ладно уж, - сказал он. - Мне пора уходить. Если я захочу прокатиться для
пробы, я вам позвоню.
Я видел, что больше ничего не поделаешь. Этого человека нельзя было пронять
словами.
- Хорошо, - сказал я. - Но не дадите ли вы мне свой телефон, чтобы я мог