"Дебора Рэли. Бурная ночь " - читать интересную книгу автора

сидевших сейчас в библиотеке вышеупомянутого городского дома.
На первый взгляд могло показаться, что между молодыми людьми мало
общего. А точнее сказать, ничего, разве что все трое способны были вызвать
смятение в компании самых привередливых женщин.
Рауль Шарлебуа небрежно опирался о письменный стол красного дерева и,
по всей вероятности, был самым пленительным из троих.
И причиной тому была не только бледная и изысканная золотистая красота
или совершенство его ладного поджарого тела. Было что-то особенное в грации
его движений и неотразимой привлекательности чувств, с удивительной, почти
гипнотической, легкостью накладывавших отпечаток на его классические черты.
Не было ничего странного в том, что в настоящий момент он был самым
знаменитым актером в Лондоне.
В противоположность ему Йен Брекфорд был темноволосым пламенным
красавцем, ухитрявшимся добиться успеха во всем, за что бы ни брался. Он был
лучшим фехтовальщиком и лучшим наездником, быстрее всех совершившим
путешествие верхом от Дувра до Лондона, а также удачливым игроком, сумевшим
заработать целое состояние за игорным столом, все женщины Лондона
приписывали ему успехи Казановы.
Он был прирожденным гедонистом, которым восхищались и которому
завидовали все лондонские джентльмены.
Фредерик Смит не был ни таким светловолосым красавцем, как Рауль, ни
таким темноволосым и знойным, как Йен. Волосы его были цвета бледного меда и
имели досадную склонность виться над ушами и на затылке. У Фредерика были
тонкие черты лица - несчастье его жизни в юные, годы, Какой юноша хотел бы
быть похожим на херувима? К счастью, возраст наложил на внешность Фредерика
некоторый налет безусловной мужественности, сделал его лоб шире, подчеркнул
угловатость скул и тонкую линию носа. Однако ничто не смогло повлиять на
цвет глаз, менявших оттенок от серебристо-серого до угольно-черного в
зависимости от настроения.
К тому же с годами он стал тоньше, хотя немало времени проводил в своей
мастерской, стараясь развить мускулы, которые по нынешней моде
подчеркивались туго обтягивающими ноги бриджами и сюртуками, сшитыми на
заказ.
Фредерик неохотно признавался сам себе, что сегодняшний наряд был им
выбран очень неудачно.
К примеру, он не находил ничего привлекательного в черных туфлях,
поспешно купленных для похорон. Они сильно жали пальцы. Если бы он знал, что
эта встреча отнимет у него добрую часть дня, он бы надел вместо них удобные
сапоги.
Прошло около часа с тех пор, как маленький и раздражающе суетливый
стряпчий вышел из комнаты, но потрясенное молчание все еще оставалось столь
же напряженным, как в минуту, когда зачитали завещание.
Сидя возле камина и глядя на потрескивающие в нем поленья, пламя
которых пыталось побороть холод последних дней января, Фредерик потягивал
отличный бренди, который должен был внести ясность в его смятенное сознание.
Он предполагал, что этот день станет для него тяжким. Мистер Даннингтон
был для него и двух его собеседников чем-то большим, чем учитель. Он был для
них отцом, ментором и краеугольным камнем жизни. Даже после того как они
покинули его дом и отправились искать счастья и удачи в мире, молодые люди
не теряли контакта с человеком, давшим им нечто такое, на что они и не