"Виктор О`Рейли. Забавы Палача [B]" - читать интересную книгу автора

- Возможно, - ответил Бакли. - Но я бы на вашем месте расширил круг
поисков, включив в них и друзей мужского пола. Может быть, Руди не
брезговал и девчонками, но я твердо знаю, что он регулярно вступал в
гомосексуальные контакты.
- Поясните, пожалуйста, - сказал Фицдуэйн. Бакли осушил свою рюмку и снова
надел пиджак. Он все еще стоял.
- Видите ли, какой пустячок: у него было несколько расширенное и
кератинизированное6 анальное отверстие. На столе для вскрытии трудно
сохранить личные тайны.
Фицдуэйн поднял брови.
- Я буду иметь это в виду.
- Между прочим, - сказал Бакли, - в Берне все-таки произвели повторное
вскрытие, и тамошние врачи полностью согласились с моим заключением.
Самоубийство, вне всяких сомнений.
- Похоже на то, - сказал Фицдуэйн. - Но если я обнаружу что-нибудь
серьезное, можно ли будет добиться эксгумации и провести дополнительные
исследования? Каким сроком я располагаю в данной ситуации?
Бакли рассмеялся.
- Вы опять вернули наш разговор к колдунам, - сказал он, - потому что
обычные патологоанатомы не в силах будут вам помочь. Останки были
кремированы.


Глава шестая


"Лендровер" Фицдуэйна катил по лужам, затопившим городок Порт-Лейише.
Через несколько миль Фицдуэйн остановился у гостиницы, чтобы вытянуть ноги
и позвонить Марроу на остров. Известие о втором повешении поразило его и
снова разбудило в нем дурные предчувствия. Он запомнил Тони Хоффман еще на
дознании. Она была близкой подругой Руди, и ее вызвали, чтобы расспросить
о состоянии его рассудка. Когда коронер пригласил ее на свидетельское
место, у нее просто отнялся язык. Она стояла там с пепельно-серым лицом и
качала головой, а по ее щекам беззвучно бежали слезы.
Коронер пожалел Тони и отпустил ее после краткой попытки добиться
осмысленных ответов на свои вопросы. Тогда Фицдуэйн подумал, что причиной
ее невменяемости вполне может быть не только горе, но и какой-то неведомый
страх, однако вскоре ее место занял другой свидетель, лучше владевший
собой, и он позабыл о своих подозрениях.
Он попытался прогнать возникшую перед его мысленным взором картину: Тони,
висящая на веревке с наполовину оторванной головой. Ему это не удалось.
Пьер Данель, директор Дракеровского колледжа, был недоволен. Впрочем, это
было его обычное состояние - даже с большой натяжкой его нельзя было
назвать веселым человеком. Скорее всего, его пристало назвать
"мизантропом". С точки же зрения большинства его студентов это был жалкий
сукин сын.
Сегодня Данель выглядел еще более жалким, чем обычно; к тому же, его
снедала досада. Он снова перечитал устав колледжа. В устав были включены
пункты, взятые из завещания Дракера; к сожалению, основатель колледжа
оставил очень четкие инструкции, которые для вящей убедительности были