"Кэти Райх. Смерть дня " - читать интересную книгу автора

Все снова склонились как один. Пингвины у воды. Я направила луч на
дощечку. "Элизабет Николе. 1846 - 1888. Femme Contemplative[Созерцательница
(фр.)]".
- Нашли, - объявила я всем сразу.
- Аллилуйя! - закричала сестра Герлскаут.
Вот и весь церковный этикет.
Следующие два часа мы эксгумировали останки Элизабет. Монахини и даже
отец Менар отдавались делу с энтузиазмом школьников на первых раскопках.
Покровы и сутаны кружились вокруг меня, землю просеяли, пакеты наполнили,
подписали и сложили, все действо записали на пленку. Ги помогал, но с
неохотой. Руководить такой странной командой мне еще не приходилось.
Вытащить гроб оказалось нелегко, несмотря на небольшие размеры. Дерево
сильно пострадало, и внутрь проникла земля, что изрядно увеличило вес.
Хорошо, что я позаботилась о боковой борозде, правда, недооценила
необходимое пространство. Пришлось расширить канаву на полметра, чтобы
просунуть под гроб фанеру. В конце концов конструкцию удалось поднять при
помощи плетеной полипропиленовой веревки.


***

В пять тридцать мы, измученные, уже пили кофе в монастырской кухне,
чувствуя, как оттаивают лица, пальцы рук и ног. Останки Элизабет Николе и ее
гроб уже закрыли в фургоне епархии архиепископа вместе с моим оборудованием.
Завтра Ги отвезет их в лабораторию de Mйdecine Lйgale[Судебной медицины
(фр.)], где я работаю судебным антропологом провинции Квебек. Так как
исторические мертвецы не относятся к криминальным делам, мы взяли в
полицейском управлении специальное разрешение на проведение анализа. У меня
две недели.
Я поставила чашку и попрощалась. Еще раз. Сестры снова поблагодарили
меня, сохраняя улыбки на напряженных лицах: их уже беспокоили мои находки.
Монахини оказались на редкость улыбчивы.
Отец Менар проводил меня к машине. Уже стемнело, шел легкий снег.
Снежинки почти обжигали щеки.
Священник опять спросил, не хочу ли я переночевать в монастыре. Позади
него, попадая на освещенное крыльцо, сверкал снег. И снова я отказалась.
Последние наставления, и я в пути.
Через двадцать минут я начала жалеть о своем решении. Снежинки, лениво
парившие в свете фар, теперь обрушивались непробиваемой косой стеной. Дорога
и деревья по обе стороны покрылись белым панцирем, который рос с каждой
секундой.
Я вцепилась в руль обеими руками, ладони в перчатках вспотели. Скинула
скорость до шестидесяти пяти. До пятидесяти. Каждые несколько минут
проверяла тормоза. Хоть я и живу в Квебеке уже несколько лет время от
времени, все равно так и не привыкла к зимнему вождению. Я считаю себя
твердой женщиной, но посади меня за руль в снегопад, и я превращаюсь в
принцессу Трусишку. Я все еще опасаюсь зимних снегопадов, как и все южане.
О! Снег! Тогда мы, конечно, никуда не поедем. Жители Квебека смотрят на меня
и смеются.
У страха есть подкупающая черта. Он прогоняет усталость. Несмотря на