"Кэти Райх. Смерть дня " - читать интересную книгу автора

оспа. Элизабет Николе пишет епископу Эдуарду Фабре, умоляя его отдать приказ
вакцинировать здоровых прихожан и отправлять в общественные больницы
зараженных. Аккуратный почерк, изящный устаревший французский.
Монастырь Непорочного зачатия Пресвятой Девы Марии никак не ответил. Я
задумалась. Вспомнила о других эксгумациях. Полицейский в Сен-Габриэле. На
том кладбище гробы располагались по три в глубину. Мы в конце концов нашли
монсеньора Бопре за четыре могилы от его зарегистрированного положения,
внизу, а не наверху. И еще тот мужчина из Уинстон-Сейлема, который оказался
не в своем гробу. На его месте лежала женщина в длинном узорчатом платье. У
кладбища возникла двойная проблема. Где усопший? И чье тело в гробу? Семье
не удалось перезахоронить дедушку в Польше. Когда я уезжала, адвокаты уже
готовились к войне.
Где-то далеко послышался звон колокола, потом в коридоре - шарканье. Ко
мне направлялась древняя монахиня.
- Serviettes!*[Салфетки! (фр.)] - взвизгнула она.
Я подпрыгнула, опрокинув кофе. Как такое маленькое существо могло
издать такой пронзительный звук?
- Merci.
Я потянулась к салфеткам.
Старушка не обратила на мои слова никакого внимания, подошла ближе и
принялась тереть мой рукав. Крошечный слуховой аппарат выглядывал из ее
правого уха. Я чувствовала ее дыхание и видела белые волоски, завивавшиеся
на подбородке. От монахини пахло шерстью и розовой водой.
- Voila*[Вот (фр.)]. Дома постираете. В холодной воде.
- Да, сестра. Рефлекс.
Старушка заметила письмо в моих руках. К счастью, на него кофе не
попал. Монахиня нагнулась посмотреть поближе.
- Элизабет Николе была великая женщина. Божественная женщина. Какая
чистота. Какая строгость.
Purete. Austerite. Ее французский звучал так, будто само письмо
Элизабет заговорило.
- Да, сестра.
Мне снова девять лет.
- Она будет святой.
- Да, сестра. Вот почему мы и пытаемся найти ее останки. Чтобы
позаботиться о них надлежащим образом.
Точно не знаю, в чем выражается надлежащее обращение со святыми, но
прозвучало неплохо. Я взяла схему и показала ей:
- Вот старая церковь.
Проследила пальцем ряд вдоль северной стены и указала на прямоугольник:
- А здесь ее могила.
Древняя монахиня очень долго изучала сетку, почти касаясь очками листа.
- Нет ее там, - прогремела она.
- Простите?
- Нет ее там. - Узловатый палец постучал по прямоугольнику. - Это не то
место.
Тут вернулся отец Менар. С ним высокая монахиня - тяжелые черные брови
сходятся на переносице. Священник представил сестру Жюльену, она подняла
сложенные вместе руки и улыбнулась.
Мне не понадобилось передавать слова сестры Бернар. Они явно слышали