"Кристофер Райх. Клуб патриотов " - читать интересную книгу автора

- Детям?! - Болден в ужасе уставился на нее. - И ты туда же! Я погиб.
Какое-то время они шли молча. Дженни склонила голову к нему на плечо, и
их пальцы переплелись. Болден скользнул взглядом по отражению в витрине.
Вряд ли он для нее пара: шея слишком толстая, челюсть слишком широкая, на
висках появились залысины. Правда, остальные волосы еще густые, но уже
начала пробиваться седина. Волосы он стриг коротко. В его профессии тридцать
два - это определенно не юный возраст. Строгое лицо, пристальный взгляд
карих глаз. От прямоты этого взгляда иные поеживались. Тонкие, суровые губы.
Ямка на подбородке. В общем, весь его вид говорил, что он справится с любыми
обстоятельствами. Надежный человек. Хорошо, если такой окажется рядом в
трудную минуту. Смокинг, как ни странно, смотрелся на нем естественно. А тот
факт, что он и сам чувствовал себя в нем естественно, его даже пугал. Болден
тут же сорвал с себя галстук-бабочку и сунул в карман.
Житель Нью-Йорка, - мысленно усмехнулся он. - Мистер Большая Шишка, чей
путь в сортир отмечен серебряной тарелкой.
Нет, это не про него.
Он всего лишь Том Болден, парень со Среднего Запада, - ни титула, ни
породы, никаких иллюзий. Мать ушла, когда ему исполнилось шесть. А отца он
сроду не знал. Рос на попечении штата Иллинойс. Жизнь заставила поменять
столько приемных семей, что и не сосчитать. Окончил самую паршивую в
Иллинойсе школу для трудновоспитуемых и в семнадцать стал преступником. Суд
признал его виновным. Об этом даже Дженни не догадывалась.
Так они и шли рука об руку по Уолл-стрит. Миновали дом номер двадцать
три, известный как "Дом Моргана" с тех самых пор, как Дж. П. Морган и его
сын стали самыми влиятельными банкирами в мире. В метре от входа в 1920 году
анархисты взорвали бомбу, убив три десятка служащих и прохожих и перевернув
припаркованный "форд". Щербины от шрапнели в стене так и не заделали, они
были видны и сейчас. На другой стороне улицы раскинулась Нью-Йоркская
фондовая биржа: верх коринфских колон прикрыт огромным американским флагом.
Настоящий храм капитализма - не меньше. Справа крутые ступеньки вели в
Федерал-холл, где раньше, когда столица находилась в Нью-Йорке, заседало
правительство.
- Знаешь, какой сегодня день? - спросил он.
- Вторник, восемнадцатое?
- Да, вторник, восемнадцатое. И?.. Ты что, не помнишь?
- О господи! - воскликнула Дженни. - Ой, прости, пожалуйста! Просто
этот ужин, и выбор наряда, и все прочее...
Болден отпустил ее руку и поднялся на несколько ступенек.
- Иди за мной, - позвал он.
- Куда?
- Давай, поднимайся сюда. Садись. - Повернувшись к Дженни, он жестом
пригласил ее сесть.
- Холодно.
Не сводя с него любопытного взгляда, она все-таки поднялась по
ступенькам и села.
Он усмехнулся: ему было так хорошо - совсем как тогда. Ветер задул
сильнее и стал трепать ей волосы. Изумительные волосы, густые, вьющиеся и с
таким множеством оттенков, словно летом колышется поле пшеницы. Он вспомнил,
как увидел ее в первый раз. Это случилось на баскетбольной площадке: сначала
она, низко пригнувшись, вела мяч, затем, подпрыгнув, сделала бросок, но