"Майн Рид. Приключения Ганса Стерка (fb2)" - читать интересную книгу автора (Рид Майн)

XI

Было далеко за полночь, когда Ганс начал свое дежурство. Все его товарищи спали. Хотя Ганс и не считал возможным нападение неприятеля, тем не менее, привыкнув принимать предосторожности не только против вероятных, но и возможных опасностей, он расположился в нескольких шагах от девушек, внимательно прислушиваясь даже к незначительному шороху.

Вскоре после того, как Ганс уселся близ Катерины, он различил легкий шорох. Сомнений не могло быть! Это были человеческие шаги. Несколько минут подряд в ночной тиши не было слышно других звуков, кроме тяжелого дыхания уснувших товарищей. Очевидно, это ничтожное обстоятельство явилось причиной значительной опасности. Острый слух кафра и льва мог уловить этот звук за много шагов, и на него мог направиться как тот, так и другой из этих страшных врагов. Ганс решил будить спящих только в крайнем случае, пока не увидит, что он один не может справиться с неприятелем. Враг, человек или лев, подкрадывался крайне осторожно; он делал не больше двух-трех шагов подряд, и потом все опять погружалось в тишину. Это заставило Ганса убедиться в том, что ему предстоит столкнуться с человеком: ни одно животное не могло быть так осторожно. Кроме того он знал, какой храбростью отличаются все кафры.

Сжимая в руке охотничий нож, Ганс лег на землю и, затаив дыхание, прислушивался к шагам врага. Враг приближался медленно; очевидно, он шел по тому направлению, откуда слышалось дыхание спящих, так как увидать что-нибудь в ночной тишине было решительно невозможно.

Двигаясь так же осторожно, как и кафр, Ганс одним прыжком бросился на врага и замахнулся своим длинным ножом в ту сторону, где, по его мнению, находился кафр. Однако, ему не удалось рассчитать расстояния, или же враг успел отскочить в сторону, но его нож не встретил сопротивления, и сам Ганс, споткнувшись о куст, упал на землю.

Когда Бернард и Виктор, проснувшиеся от шума, спросили, в чем дело, он тихонько ответил им:

— К нам подкрался матабиль, чтобы перерезать нас.

— Где же он? Убежал? — спросил Виктор.

Ганс не успел ответить на вопрос, как послышались такие звуки, что мужчины невольно сжали ружья, а девушки в ужасе поднялись. Это был близкий рев льва, за которым последовал отчаянный крик человека. Затем последовала минутная борьба, послышалось хруст чего-то хрупкого, и все слилось в диком гортанном рычании зверя, лакомящегося сладким куском.

— Прожорливый лев сожрал кафра, — прошептал Ганс. — Этим он спас жизнь одному из нас. Не бойся, Катя, милая, ничего опасного нет. Спи себе спокойно, а если не можешь уснуть, отдохни по крайней мере. Еще два часа мы можем пробыть здесь.

— Что это за шум, Ганс? Мне снилось, что ты убит!

— Слава Богу, я жив и здоров. Доверься нам троим и ничего не бойся.

По совету Ганса, все трое расположились так, что каждый имел возможность наблюдать за одной третью горизонта; с какой бы стороны ни подошел неприятель, его всегда заметила бы пара острых глаз.

После продолжительного молчания охотники, наконец, убедились, что в недалеком будущем им не грозит никакой опасности.

— Лев, должно быть, хотел напасть на лошадей, — сказал шепотом Ганс, — и в эту минуту ему подвернулся дикарь. Интересно, один ли был этот человек? Впрочем, очень часто матабили идут поодиночке, даже на самые рискованные предприятия. Теперь ни нам, ни лесным зверям не опасен этот дикарь.

— Удивительнее всего то, что он попал в когти льву именно в ту минуту, когда хотел напасть на нас, — сказал Виктор. — Мне еще никогда не случалось пользоваться услугами льва. Этот же лев сберег для нас по крайней мере один лишний заряд. Однако, Ганс, расскажи толком, как он подкрался к нам.

Ганс рассказал все в нескольких словах.

— Уже светает, — заключил он свой рассказ. — Скоро будет совсем светло. Я опасаюсь того момента, когда нам придется осматривать лошадей. Без них нам не удастся спастись. Как вам кажется, далеко до наших?

— На мой взгляд, не менее трех дней пути, — ответил Бернард.

— Да, не меньше, — подтвердил Виктор. — Если же мы наткнемся на неприятеля, то значительно дольше. Ведь тогда придется сделать крюк.

— Теперь уже настолько рассвело, что можно увидеть кое-что, — сказал Ганс. — Нужно осмотреть лошадей — ведь им придется напрячь последние силы.

Все трое поднялись и, потягиваясь, чтобы размять усталые от неудобного положения члены, подошли к лошадям, которые стояли тут же. Опытные охотники обратили внимание на печальное состояние лошадей. Только одна из пяти казалась здоровой, свежей и не отказывалась от корма. Другие стояли, опустив головы, свесив уши; в безжизненных глазах светилось полное равнодушие ко всему окружающему. Полным отчаяния взглядом, друзья переглянулись.

— Через несколько часов у нас будет всего одна лошадь, — воскликнул Ганс. — У Катерины, пожалуй, хватит сил, но сестра ее так слаба, что не сможет идти пешком. Нам придется умереть, раз матабили преследуют нас. Есть ли у вас какие-нибудь планы?

— Мы можем сделать только одно: продать подороже свою жизнь, — ответил Бернард. — В моем распоряжении около тридцати пуль и столько же зарядов пороха. Мы можем сразиться с большим отрядом врагов.

— Их отразить не так-то просто, — отвечал Ганс. — Они нападают целым роем; не успеешь положить на месте нескольких из них и снова зарядить ружье, как другие уже подле тебя.

Пока товарищи советовались в утренних сумерках, Катерина и ее сестра проснулись. Они незаметно подошли и, хотя слышали только обрывки последних фраз, поняли, что лошади не могут больше служить им.

— Ганс, мы пойдем пешком, — сказала Катерина, прикоснувшись к его плечу. — Правда, мы будем идти медленно, но мы готовы идти куда угодно.

— Если бы все дело состояло в ходьбе, это бы еще ничего, — ответил Ганс, — я опасаюсь за то, что нам придется бежать так, чтобы матабили нас не нагнали.

— Если так, оставьте нас обеих здесь. Сами же отправляйтесь и приведите нам помощь. Мы подождем здесь, пока приедут наши.

— Ни за что! Или спасемся вместе, или же вместе умрем. Я ни в коем случае не оставлю вас здесь одних. Быть может, мы придумаем что-нибудь. Виктор и Бернард, выслушайте меня.

Подумав, он сказал:

— Вот единственное, что нам остается. Мой план состоит в следующем: вороная лошадь пока еще здорова, поэтому ты, Виктор, или ты, Бернард, — выбирайте сами — оседлайте ее сейчас же и скачите в лагерь. Расскажите там Морицу или кому-нибудь другому из наших приятелей о том, что мы остались в пустыне. В лагере у меня есть лошади; отыщутся и добрые люди — они нам окажут помощь. Захватите их и лошадей, и мы благополучно вернемся к своим.

— А ты останешься здесь, Ганс? — спросил Виктор.

— Я пойду к той группе холмов. Итак, кто из вас едет? Оставаться здесь и ехать — одинаково опасно. Ты, Бернард, весишь меньше, и тебе будет легче ехать. Через шесть дней ты вернёшься назад, а мы это время уже как-нибудь переждем.

— Если Виктор ничего не имеет против, я еду, — ответил Бернард, — и чем скорее я тронусь в путь, тем лучше.

— Итак, Бернард, с Богом. Ты не заблудишься?

— Нет. Не знаю только, довезет ли лошадь. Будь уверен, Ганс, что я или приведу на помощь друзей, или умру.

Дружески распрощавшись со всеми, Бернард тронулся в путь. Ему предстояло преодолеть немало опасностей: перебраться через громадные равнины, где нет дороги, переправиться через несколько рек, пробиться через горные хребты, всегда помня, что за ним идут неприятели, готовые при первой возможности напасть на него.