"Майн Рид. Юные охотники (Буры, книга 2)" - читать интересную книгу автора

отметить, примеры такого эгоизма, такой грубой нелюбезности отнюдь не
редки. Но молодые охотники никак не хотели поверить, чтобы лев мог быть
виновен в подобной низости: ведь лев - воплощенное благородство. Не может
этого быть! Однако что же тогда происходит?
Львица, рыча, сновала взад и вперед, то и дело наклоняясь над головой
своего друга, прижимаясь носом к его носу и как бы целуя его. Напрасно! Он
не отвечал ей ни звуком, ни движением. Наконец охотники, подождав еще
некоторое время и видя льва по-прежнему недвижимым, окончательно
убедились, что он мертв. Он был мертв - мертв, как придорожный камень!
Мертвы были и оба сернобыка. Одна львица осталась в живых после кровавой
битвы.
Когда в этом больше не оставалось сомнений, молодые люди начали
совещаться, как им поступить. Нужно было во что бы то ни стало забрать
туши антилоп, но, пока львица не ушла, сделать это было невозможно.
Отгонять ее в эту минуту было бы в высшей степени опасно. Она была
разъярена до безумия и бросилась бы на всякого, кто оказался бы в ее
соседстве. Злобный вид, с каким она шагала, хлеща себя по бокам, ее
свирепый и решительный взгляд, громкое, грозное рыкание - все говорило о
ее бешеной ярости. В каждом ее движении была угроза. Охотники видели это и
благоразумно отошли поближе к фургонам на тот случай, если она вдруг
двинется в их сторону.
Юноши решили подождать, пока львица не покинет мертвого льва, и тогда
перетащить антилоп в лагерь.
Но они ждали и ждали, а в поведении рассвирепевшей львицы не
замечалось никаких перемен. Она по-прежнему ходила вокруг груды тел, не
прикасаясь к тушам сернобыков. По выражению одного из охотников, львица
вела себя, "как собака на сене": сама не ела и другим не давала.
Это замечание, сделанное маленьким Яном, вызвало общий смех,
прозвучавший странным контрастом рядом с горестным воем львицы, от
которого трепетали все животные в лагере. Даже собаки забились глубоко под
фургоны или жались к ногам своих хозяев. Правда, эти верные животные, если
б их натравить, мужественно ринулись бы в бой с львицей, несмотря на ее
внушительные размеры. Но молодые охотники хорошо знали, что собака в
когтях разъяренного льва - все равно что мышь в когтях у кошки. Поэтому
они не собирались натравливать собак, не попытавшись сначала одолеть
львицу сами; но от этого их удерживал Ганс и особенно наказ родителей,
полученный перед отъездом из дому. Связываться с львицей, казалось, вообще
не стоило: все надеялись, что она скоро уйдет прочь, бросив добычу или
хотя бы часть ее на месте.
Однако время шло, а львица и не думала удаляться. Тогда, отчаявшись
поужинать свежим мясом, юноши снова принялись жарить кусочки вяленой
говядины.
Молодые охотники только что взялись за еду, как вдруг на поле
недавней битвы явились новые пришельцы. На равнине показалось с полдюжины
гиен; опасаясь львицы, они не подходили к тушам, но остановились
невдалеке, и их голодные взгляды красноречиво говорили, что им здесь нужно.
Присутствие этих отвратительных животных сильно осложнило положение.
Если львица даст им поживиться антилопами, то очень скоро от туш не
останется и кусочка. Между тем охотники, хоть и потеряли надежду поужинать
олениной, все же рассчитывали, что рано или поздно она им достанется.