"Томас Майн Рид. Вольные стрелки (Роман)" - читать интересную книгу автора

веерными листьями, восковую пальму, источающую вязкую смолу, акрокомию с
усаженным колючками стволом и огромными кистями золотистых плодов. Идя
берегом реки, мой конь пробирается между прямыми, как колонны, стволами
благородной coeva, которую туземцы поэтически, но точно называют "хлебом
жизни".
С изумлением разглядываю я колоссальный папоротник - это странное создание
растительного мира, которое на моем родном острове достигает человеку едва
до колена. Здесь папоротник растет не кустом, а деревом, соперничая в
росте со своей родственницей - пальмой - и, подобно ей, украшая ландшафт.
Я удивляюсь прекрасным абрикосовым деревьям с крупными овальными плодами и
шафранной древесиной. Я проезжаю под широкими ветвями красного дерева, с
которых свисают овальные перистые листья и яйцевидные шишки (семенные
сумки), и думаю о твердой, блестящей древесине, скрывающейся под его
темной и узловатой корой. Я еду вперед и вперед, среди мощной листвы и
пестрых цветов, играющих под лучами тропического солнца всеми цветами
радуги...
Ветра нет, в воздухе почти совсем тихо, но листья и ветки то там, то сям
приходят в движение. Пестрые, яркие птицы машут крыльями, перелетая с
ветки на ветку. На залитых солнцем прогалинах сверкают оперением пышные
кардиналы, которых невозможно приручить, крикливые райские попугаи, яркие
трогонис, крохотные трочили и колибри, хищные перцеяды с огромными
неуклюжими клювами.
Птица-плотник - огромный дятел - прицепилась к сухой ветви мертвого дерева
и долбит дупло, время от времени испуская трубный звук, разносящийся чуть
ли не на километр кругом. Currasson с петушиным гребешком вылетает из
кустов; на прогалине, распустив отсвечивающие металлическим блеском
крылья, греется под солнцем величественный гондурасский индюк.
Грациозная косуля, спугнутая топотом коня, скачет в сторону. Кайман лениво
ползет по берегу или ныряет на дно ленивой реки. Безобразная игуана,
которую легко узнать по зубчатому гребню, взбирается по стволу дерева или
лежит, вытянувшись вдоль лианы. Зеленая ящерица юрко извивается по
тропинке, василиск выглядывает горящими глазами из темной чащи вьющихся
стеблей, хамелеон медленно крадется по ветвям, меняя цвет кожи, чтобы
вдруг подобраться к намеченной жертве...
Здесь водятся самые разнообразные змеи. Вокруг толстых ветвей обвиваются
огромные боа и macaurals. Тигровая змея ползет под деревьями, подняв
голову на полметра от земли; cascabel лежит, свернувшись бантом как
морской канат; красная коралловая змея, вся в поперечных полосках,
вытянулась по земле во всю длину. Две последние змеи по размерам меньше
боа, но на деле гораздо опаснее его, и, видя cascabel или слыша угрожающие
"скир-р-р" коралловой змеи, мой конь резко осаживает назад...
Мелькают четвероногие и четверорукие. Красная обезьяна бежит от
путешественника и, перескакивая с ветки на ветку, скрывается на высокой
верхушке дерева между стеблями вьющихся растений и Tillandsia. Крохотные
уистити с милыми детскими ужимками выглядывают из-за пышной листвы,
свирепые самбо оглашают лес противными, но до странности напоминающими
человеческие криками.
Невдалеке бродит и ягуар. Он скрывается в таинственных глубинах
непроходимой чащи. Охотится он по ночам, и человеку удается заметить его
прекрасное пятнистое тело только под серебряным лунным светом. Но случайно