"Джин Рис. Антуанетта " - читать интересную книгу автора

скрылась в темном доме.
Амелия сидела, повернувшись к нам спиной. Теперь она обернулась. На ее
лице появилось выражение такого ликующего злорадства, изобразилось такое
понимание происходящего во мне и такая интимность, что мне стало стыдно, и я
отвернулся.
"У меня только-только прошла лихорадка, - внушал я себе. - Я еще толком
не поправился".
Дождь стал стихать, и я подошел к носильщикам. Первый из них был родом
не из этих мест.
- Жуткая глушь, никакой культуры, - сказал он. - И зачем вы сюда
приехали? - Потом он сообщил, что его зовут Бычок и ему двадцать семь лет. У
него были прекрасная фигура и глупое самодовольное лицо. Того, кто был
постарше, звали Эмиль, и он жил в этой деревне.
- Спросите, сколько ему лет, - сказал мне Бычок. Когда я задал этот
вопрос, Эмиль отозвался с вопросительными же интонациями:
- Четырнадцать? Да, да, хозяин, мне и есть четырнадцать лет.
- Этого не может быть, - отозвался я, глядя на его редкую бородку, в
которой виднелась седина.
- Ну, может, пятьдесят шесть, - тревожно ответил Эмиль. Ему явно
хотелось угодить.
Бычок громко расхохотался.
- Он не знает, сколько ему лет. Он об этом никогда не думал. Я же
говорю вам, сэр, здешние люди страшно некультурные.
- Моя мать знала, - забормотал Эмиль. - Но она умерла.
Затем он вытащил откуда-то синюю тряпку, которую сложил в подушечку и
положил себе на голову.
К этому времени большинство местных женщин покинули свои хижины. Они
смотрели на нас пристально, но никто и не подумал улыбнуться. Мрачные
обитатели мрачного острова. Кое-кто из мужчин потянулся к своим лодкам.
Эмиль что-то крикнул им, и двое из них направились в его сторону. Он что-то
пропел басом. Они ответили тем же, затем подняли тяжелую плетеную корзинку и
водрузили ему на голову, на подстилку. Он проверил одной рукой, как держится
груз, и двинулся босиком по острым камням - самый веселый из всего
свадебного кортежа. Пока нагружали Бычка, он хвастливо косился по сторонам и
тоже что-то стал петь себе под нос по-английски.
Мальчик подвел лошадей к большому камню, и тут из хижины вышла
Антуанетта. Выглянуло солнце, сразу стало жарко, от зелени повалил пар.
Амелия сняла башмаки, связала их шнурками вместе и перекинула себе через
шею. Установив на голове свою маленькую корзинку, она двинулась, покачиваясь
с той же грацией, что и носильщики. Мы с Антуанеттой сели на лошадей,
двинулись шагом, и вскоре деревня исчезла из вида. Громко прокукарекал
петух, и мне вспомнилась ночь, которую мы провели накануне в городе.
Антуанетта так устала, что пошла в свою комнату. Я лежал и все никак не мог
заснуть, слушая, как всю ночь напролет кричали петухи. Я встал с утра
пораньше и увидел, что к кухне идут женщины с подносами на головах,
покрытыми белым. Они принесли продавать кто горячий хлеб, кто пирожки, кто
сладости. Еще одна женщина с улицы кричала: "Bon sirop, bon sirop".* Вдруг
на душе у меня сделалось необычайно спокойно.
______________
* Хороший сироп (фр.).