"Джин Рис. Антуанетта " - читать интересную книгу автора

- Вовсе нет, - отвечала я. - Когда сюда приезжал епископ, он как раз
упрекнул их за излишнюю снисходительность. Он сказал, что всему виной
здешний климат.
- Надеюсь, монахини поставили его на место?
- Мать-настоятельница ему возразила, но другие монахини испугались.
Нет, они не строги, но танцам нас не учили.
- Ну что ж, это не беда. Я хочу, чтобы ты была счастлива, но об этом
потом.
Выходя из монастыря, он сказал как ни в чем не бывало:
- На зиму я пригласил к нам друзей из Англии. Чтобы тебе не было
скучно.
- И они приедут? - с сомнением в голосе спросила я.
- Надеюсь. По крайней мере один из них приедет непременно, - последовал
ответ.
Возможно, все было в том, как он улыбнулся, но так или иначе меня снова
охватило чувство неловкости, печали, утраты. Но на этот раз я постаралась и
виду не подать, что мне не по себе.
В монастыре все стало известно мгновенно. Мои соученицы сгорали от
любопытства, но я не отвечала на их расспросы, и впервые веселые лица
монахинь вызывали у меня раздражение.
Они-то здесь в безопасности, думала я. Откуда им знать, каково жить
там, во внешнем мире.
И я снова увидела тот самый сон.
Снова я покинула свой дом в Кулибри. Сейчас опять ночь, и я снова бреду
по лесу. На мне длинное платье и легкие шлепанцы, а потому я бреду с трудом,
следую за каким-то человеком, придерживая рукой подол платья. Оно белое,
красивое, и я вовсе не хочу, чтобы оно запачкалось. Я иду за незнакомцем,
умирая от страха, но не делаю попыток спастись бегством. Если бы кто-то
предложил мне свою помощь в этом, я бы наотрез отказалась. Будь что будет.
Вот мы подходим к лесу, входим в него. Вокруг большие раскидистые деревья.
Ветра нет. "Пришли?" - спрашиваю я. Он оборачивается, смотрит на меня с
ненавистью, и когда я вижу его почерневшее лицо, то начинаю плакать. Он
криво улыбается и говорит: "Нет, еще не здесь". Я иду за ним и плачу. Я
больше не пытаюсь спасти платье, оно волочится по траве, мое прекрасное
платье... Вдруг мы оказываемся уже не в лесу, а в саду, окруженном каменной
стеной. Деревья там растут совсем другие, чем в лесу. Я не знаю, как они
называются. Какие-то ступеньки ведут наверх. Я не могу разглядеть ни стену,
ни ступеньки, но чувствую, что они имеются. "Это случится, когда я поднимусь
по этим ступенькам - думаю я. - Там, наверху". Я наступаю на подол платья,
падаю, не могу подняться. Рукой я дотрагиваюсь до дерева, вцепляюсь в него.
"Наверх, наверх!" - вертится у меня в голове. Но я не хочу подниматься
наверх, дерево начинает раскачиваться, извиваться так, словно хочет сбросить
мою руку, но я по-прежнему держусь за него. Проходят секунды, и каждая из
них - вечность. "Туда, туда", - сказал незнакомый голос, и дерево вдруг
перестало качаться.
Сестра Мария Августина выводит меня из дортуара. Она спрашивает, не
заболела ли я, говорит, что нельзя мешать спать остальным. Я по-прежнему
дрожу, но мне становится интересно, не отведет ли она меня за таинственные
занавеси, туда, где спит сама? Но нет. Она сажает меня на стул, исчезает и
вскоре возвращается с чашкой горячего шоколада.