"Роберт Рид. Девочка-птичка " - читать интересную книгу автора

даже и не дышал.
Неделя пронеслась, потом она сказала мне: "Я не знаю. Я подумывала на
ту же тему. Ты знал?"
"Догадывался", ответил я.
Теперь уж она не знала, что сказать. Положив голову мне на грудь, ухом
туда, где сердце, после еще одной долгой паузы она сказала: "Да, надо бы."
Потом ей пришлось спросить: "Но почему такое большое изменение? Почему
вдруг?"
Стало поздно. Почти темно. Я лежал на спине, борясь с желанием
взглянуть на часы. Я понимал, что все равно не знаю, когда,
предположительно, это должно произойти, кроме того, я и не хотел знать,
когда. Я только предполагал. Время отпрыгнет назад на семь лет и потом снова
начнет идти вперед. Время начнется заново. И у меня не будет воспоминаний ни
о чем недавнем, ни о каких огорчениях, все начнется заново, и какого черта я
так печалюсь обо всем? В этом нет никакого смысла. Ни капельки.
"Ты в порядке?", спросила жена. Встревоженно.
"В полном", ответил я, чувствуя, как дрожит голос. Потом я заставил
себя закрыть глаза, сказав жене: "Просто сегодня у меня какое-то
предчувствие. Вот почему я хочу детей. Я просто уверен, что с завтрашнего
дня все пойдет по-другому."


x x x
Я был слишком обеспокоен, чтобы спать или даже притворяться спящим, но
потом где-то после часа ночи я вдруг провалился в темный тяжелый сон, но
проснулся от того, что услышал голос. Я знаю этот голос, подумал я. Он
сказал: "Спи, спи, извини меня", и я понял, что оторвал голову от подушки.
"Посмотри-ка, что я получила как сувенир", сказала она, подбрасывая что-то
на постель. "Один из их мячей. Я схватила его сама."
Это был жесткий белый мяч с плотными стежками и приятным ощущением от
кожи. Мяч сказал мне: "При первом угловом по мне ударили, выбили за поле и я
приземлился за воротами."
"Молчи", сказал я мячу. Тогда Женевьева сказала: "Сам молчи. Ложись-ка
снова спать."
Но я не мог заснуть. Было почти пять утра, а я никогда еще не был так
бодр. Я надел шорты, туфли, вчерашнюю рубашку, а Женевьева спросила: "Куда
ты идешь?" Я ответил: "На воздух. Посмотрю-ка, думаю, восход солнца." Она
сказала: "Ну, я устала и в плохом настроении. Можно, я пойду с тобой?" И
когда я не ответил, последовала за мной на задний двор, усевшись на один
адирондайк, пока я занял другой. Под ее небольшим весом кресло не качалось.
Она сидела на поручне и дремала, а я сидел рядом, думая обо всем. Соседская
девочка не давала стопроцентных обещаний, что это произойдет именно
сегодняшней ночью. Поэтому, они смогут это сделать и завтрашней, или
следующей за нею. Когда бы это не произошло, это всегда приведет нас к
одному и тому же месту. Потом я подумал о том, чтобы заиметь одного-двух
детишек, и будет ли это так уж плохо. Сегодня или семь лет назад - с
детишками всегда проблема. Потом я взглянул на Женевьеву, думая, какие сны
ей снятся сейчас. Мне было любопытно, но я не хотел спрашивать. Потом я
полуприкрыл глаза, а когда открыл, наступил рассвет, и я увидел маленькое
личико, поднявшееся над задней изгородью.