"Мишель Рид. Непримиримые влюбленные " - читать интересную книгу автора

не... никогда... не мог бы...
- Ну хорошо, - успокоила ее Мэдлин. - Я пошутила. Но обычно невесты
мало интересуются детскими кроватками и плюшевыми мишками.
- Чарлз... - У Нины задрожали губы, и Мэдлин стало стыдно за свою
шутку. - Чарлз хочет, чтобы день нашей свадьбы был исключительным днем.
Чтобы я вошла в церковь в белом подвенечном платье, и никакое лицемерие не
должно испортить этот день. Мой день, Мэдди, - мечтательно вздохнула Нина.
Мэдлин вспомнился другой день и другой мужчина, который сказал ей те
же самые слова. Тогда она, конечно, посмеялась над этим сентиментальным
предрассудком. А теперь? Мэдлин задумалась. Наверное, посмеялась бы, решила
она. Если мужчина и женщина любят друг друга и собираются пожениться,
почему нужно держаться стародавних обычаев, которые предписывают невесте
быть в белом платье, знаменующем ее непорочность? Сама она, во всяком
случае, собиралась венчаться в розовом - ярко-розовом, - независимо от
того, сохранит ли она девственность. Какая польза от благородства Доминика?
Никто из присутствующих на свадьбе не станет меньше уважать его, если его
невеста будет в розовом! С другой стороны, размышляла Мэдлин, когда
придется заказывать подвенечное платье, родители жениха и невесты,
вероятно, сделают все, чтобы она изменила свое мнение и надела белое
платье. Они ведь сделали все, чтобы направить отношения между ними в нужную
им сторону.
Мэдлин призналась себе, что в бурном романе с Домиником именно этот
вопрос занимал ее больше всего. Она не была уверена, что он не находится
под чьим-то влиянием. Он не хотел идти до конца, и это только подтверждало
ее догадки. Может быть, он собирался жениться на ней только потому, что
всем это казалось разумным, - и потому, что она забавляла его. Но потом ему
это надоело. В конце концов она перестала забавлять Доминика.


ГЛАВА ШЕСТАЯ.

Когда Мэдлин появилась в холле одного из самых фешенебельных клубов
Лондона, она была так озабочена старанием скрыть внезапно охватившее ее
беспокойство, что даже не заметила, как взгляды всех мужчин обратились на
нее.
На ней было аквамариновое шелковое платье. Ткань мягкими складками
драпировала грудь и поддерживалась на талии двумя пуговицами в тон платью.
Платье было смелым, в обычные дни Мэдлин вряд ли надела бы его. Но сегодня
она хотела поразить Доминика, показать, кого он отверг четыре года назад.
Она сознавала, не без тщеславия, что очень отличается от той девчонки,
которую когда-то любил Доминик.
Овладев искусством чувствовать свое "зеркальное отражение", как
говорила мать, она научилась сохранять чувство собственного достоинства и,
в общем, умела преподнести себя.
Короткое платье открывало длинные стройные ноги, легкая ткань облегала
фигуру, угадывались стройные бедра и гибкая талия. Глубокий вырез позволял
видеть темную ложбинку на груди.
Волосы свободно падали на плечи, только на висках их поддерживали две
сверкающие заколки. Легкий грим на веках, длинные, загибающиеся на концах
темные ресницы, губная помада малинового цвета.