"Кит Рид. Синьор да В." - читать интересную книгу автора

Но тут папа сказал:
- Представь себе, я разговариваю с ним и вижу его, ну, прямо как тебя
сейчас...
Потом родители заговорили о той машине, которую папа давным-давно
собирал в комнате на втором этаже. Оказывается, раньше он уже построил
одну машину вроде нынешней, которую изобрел, когда еще служил в Италии.
Возвращаясь в Штаты, он сошел с поезда в Клу, во Франции, где да Винчи
умер и погребен, и установил там свою машину в укромном месте,
предварительно настроив ее на тысяча пятьсот девятнадцатый год. Когда же
папа вернулся домой, он потратил пятнадцать лет жизни и все наши
сбережения на постройку другой машины, которая каким-то образом
взаимодействовала с первой. С помощью новой машины папа мог направить
первую машину, куда и когда ему заблагорассудится.
- Дезинтеграция и воссоздание материи, - сказал папа, беря меня за
руку. - Прости, Моди, я не должен был заставлять тебя работать, но уже
сегодня вечером ты увидишь результаты этого самопожертвования...
Папины глаза засверкали, он энергично развел руки в стороны, смахнув
при этом с буфета светло-синий кофейник. Тот грохнулся на пол, но папа
ничего не заметил.
- ...Сегодня вечером я представлю вам великого Леонардо во плоти!
Папа поднялся и величественно, словно был по меньшей мере лорд-мэром,
отправился к себе наверх. Мы с мамой последовали за ним. Когда он закрылся
в комнате на втором этаже, мы уселись перед дверью и принялись тихонько
переговариваться. Мама рассказала уже известную мне историю о том, как
перед войной папа работал уборщиком в инженерной лаборатории, как по ночам
он бродил вокруг здания университета, как занимался на подготовительных
курсах и еще во время войны брал уроки итальянского. (Даже близнецам было
известно, что папа давно таскал домой обрывки проводов, осколки стекла и
всякие железки, но никто из нас - даже мама - не знал, что происходило в
комнате на втором этаже. Пока не было оснований думать, что нынче вечером
что-то наконец прояснится.)
Мы слышали, как папа разговаривал сам с собой за дверью. Через
некоторое время оттуда донеслись шипение и грохот, потом на полчаса все
стихло. Когда я уже засыпал, за дверью послышались голоса. Один из них,
несомненно, принадлежал отцу. Он громко и возбужденно говорил что-то на
незнакомом мне языке. Они болтали без умолку, так что только около пяти
утра мы с мамой наконец спустились по скрипучей лестнице и легли спать.
Утром папа сошел вниз и, прихватив из кухни какую-то еду, накрытую
тарелкой, отнес ее в свою комнату. Потом снова спустился и сел завтракать
вместе с нами. При этом он так много говорил и так быстро работал
челюстями, что трудно было разобрать, ест он или говорит.
- Лилиан, это изумительный человек... он не простой смертный... Он
вовсе не удивился, очутившись в моей комнате, увидев машину. Его не
смутило то, что он перенесся сюда через столетия, за тысячи миль... А
самое главное - мы без труда смогли беседовать друг с другом. Конечно, с
того времени, когда он жил, язык немного изменился, но уже несколько минут
спустя мы с ним болтали, словно закадычные друзья. Ему хочется со всеми
здесь познакомиться, поглядеть на все своими глазами.
Мама положила папе на тарелку еще кусочек омлета и поинтересовалась:
- Радость моя, как долго он у нас пробудет? Я должна знать, когда мне