"Тальбот Рид. Старшины Вильбайской школы " - читать интересную книгу автора

(Фагами в английских школах называются новички и вообще младшие
воспитанники, которые, по установившимся школьным обычаям, обязаны исполнять
все распоряжения старших учеников и вообще находиться в их полном
подчинении.)


На другое утро после знаменитых бегов Вильбай принял свой обычный,
будничный вид. Тем не менее всякий, кто взглянул бы в это утро на высокий
холм, увенчанный зданием старой школы, согласился бы, что трудно найти более
живописное место.
Было ясное летнее утро, одно из тех, когда все принимает какой-то
особенно радостный вид. Утренний ветерок приносил из-за холмов свежий
морской воздух, а вдали, от мыса до мыса, сверкали и искрились на солнце
зеленоватые волны Кредльской бухты. По эту сторону холмов, вдоль речки, рощи
оглашались пением только что проснувшихся птиц; на лугах мягко волновалась
молодая трава. Посреди величественных вязов стояло обвитое плющом старинное
здание школы, как стояло оно два столетия тому назад и как простоит,
вероятно, еще не одно столетие.
Утро было прелестное, но для Фредерика Парсона в ту минуту, когда,
вынув из-под подушки часы и взглянув на них, он лениво сбросил с себя
одеяло, красота природы не существовала. Парсон был фагом Блумфильда,
классного старшины из отделения мистера Паррета, и в это утро находился в
очень дурном настроении.
Все было в заговоре против него. Вчера на беге младших классов он был
"побит", то есть не взял приза, - ни он, ни Тельсон. Им с Тельсоном вечно не
везет. За последние два года они участвовали во всех бегах и всегда бывали
"побиты". Мало того: вчера после ужина, пробираясь к Тельсону через двор
(Тельсон принадлежал к отделению директора), Парсон наткнулся на Котса,
одного из классных старшин, и Котс в виде штрафа за отлучку из школы в
непоказанное время велел ему написать восемь французских глаголов. "Неужели
желание навестить друга уж такое преступление? Наверное, у Котса нет друзей,
а то он не придрался бы ко мне за такой пустяк",- рассуждал Парсон. Но и
этим его несчастья не исчерпывались. Ведь он еще не заглядывал в своего
Цезаря, а на последнем уроке Вартон (учитель латинского языка) пригрозил
ему, что пожалуется на него директору, если он еще раз явится в класс, не
приготовив урока. Пожалуй, он еще успел бы списать заданный перевод у
Тельсона (Тельсон-то списал его у Джонса еще к прошлому уроку), да вот беда:
Блумфильд с Гемом вздумали сегодня кататься на лодке, и само собой
разумеется, что ему, Парсону, придется править для них рулем. Конечно,
править рулем не трудно, и если служить кому-нибудь, то почему же не
Блумфильду? Тем более что теперь, после выхода Виндгама, Блумфильд, по всей
вероятности, будет старшиной. Но каким образом, скажите на милость, когда же
приготовить перевод из Юлия Цезаря и написать французские глаголы? Не может
же он взять книгу в лодку! Остается одно: покориться последствиям жалобы
учителя. Нет сомнения, что директор накажет его. Его постоянно наказывают,
гораздо чаще, чем Тельсона. Тельсону-то хорошо: он фаг Ридделя; ему никогда
не приходится катать в лодке своего старшину. Да, кроме того, Риддель всегда
помогает ему готовить уроки. Уж от Блумфильда не дождешься такой
любезности!..