"Федор Раззаков. 12 стульев (рассказы о кино)" - читать интересную книгу автора

Почему? Перед началом работы, по давно заведенному обычаю, Гайдай должен был
разбить бутылку шампанского. Так сказать, на удачу. Но она не разбилась. По
всем приметам это был плохой знак. Гайдай очень сильно расстроился и на все
заверения своих коллег, что все обойдется, ответил: "Нет, я чувствую, что
это неспроста. Мы еще хлебнем горя на съемках". Как в воду глядел.
Спустя девять дней после начала съемок, они были остановлены: Сергей
Филиппов оказался по актерской фактуре рельефнее Белявского, чего не должно
было быть. Поскольку другого исполнителя на роль Бендера на тот момент
больше не было руководство студии продлило срок начала съемок аж на целый
месяц - до 16 апреля. До этого дня кровь из носу требовалось найти
подходящего актера. Но где его искать, если до этого был перелопачен чуть ли
не весь Советский Союз? И тут Гайдай внезапно вспомнил про одного актера, с
которым судьба свела его несколько месяцев назад. Звали его Арчил
Гомиашвили.
А. Гомиашвили родился 23 марта 1926 года в городе Чиатура Грузинской
ССР. Его отец Михаил Гомиашвили в 20-е годы был пастухом, одним из первых в
деревне выучившим русский язык. Это тут же сказалось на его карьере - его
приняли в комсомол и отправили в Москву, в Школу красной профессуры.
Проучившись там пару лет, он затем попал в Донбасс, где получил должность
председателя местного профсоюза угольщиков. Когда у него родился сын, он
отправил в Чиатуру телеграмму, чтобы первенца назвали Виктором - в честь
победы революции. Так и сделали (значительно позднее имя Виктор пришлось
поменять на Арчила - в честь деда, известного в Грузии священнослужителя).
Партийная карьера отца Гомиашвили завершилась трагически - в конце 30-х
его исключили из партии и отправили в ГУЛАГ. В 1944 году он освободился,
однако в партии так и не восстановился и до конца своих дней (он дожил до 80
лет) полностью не оправился от этого удара.
Арест и ссылка отца не могли не сказаться на судьбе Виктора (Арчила).
Проучившись два года в Тбилисском художественном техникуме (1940 - 1942), он
затем связался со шпаной и угодил в тюрьму. Суд приговорил его к нескольким
годам заключения, но Гомиашвили спасла внезапная амнистия, объявленная в
стране. Через некоторое время его вновь арестовали, - на этот раз за
хулиганство, но вскоре отпустили за отсутствием состава преступления. Вполне
вероятно, что скользкая дорожка, на которую встал тогда Гомиашвили, рано или
поздно привела бы его к печальному итогу, если бы не случай. В те годы
Гомиашвили увлекся театром и поступил в Школу-студию МХАТа. Правда, и там
его уличные замашки давали о себе знать. Несколько раз Гомиашвили собирались
исключить из студии то за драку, то за хулиганство. Но каждый раз ему везло:
то удавалось отговориться самому, то за него кто-нибудь заступался. Но
продолжаться до бесконечности это везение не могло. 7 ноября 1948 года в
гостинице "Националь" Гомиашвили подрался с неким молодым человеком, который
попытался ухаживать за популярной киноактрисой Людмилой Целиковской. В драке
участвовало несколько человек, и кто-то из них серьезно повредил "ухажеру"
глаз. Когда к месту происшествия примчалась милиция и арестовала всех,
пострадавший показал на Гомиашвили и сказал: "Это он меня ударил". И
Гомиашвили оказался в КПЗ.
За драку в общественном месте и нанесение тяжелых побоев Арчилу светил
солидный срок. И он уже не сомневался в том, что обязательно его получит. Но
ему вновь повезло. Через два с половиной месяца после ареста, в Москву
приехала его мать и прямиком отправилась в милицию. Но там ей сказали: