"Владимир Александрович Разумный. Венец творения, или Ошибка природы (философия)" - читать интересную книгу автора

человеческого совершенства. Вчитайтесь в Аристофана -- и вы поймете, где
первоисточник моих мыслей. И, наконец, великий и несравненный Свифт,
которого и поныне ненавидят все фарисеи мира. Вспомним, что прежде всего
увидел Лемюэль Гулливер на проезжей дороге в стране Гуигнгнмов. " ... Я
заметил в поле каких -- то животных. Несколько таких же животных сидело на
деревьях. Их странный и причудливый вид смутил меня. Я прилег за кустом,
чтобы лучше их разглядеть. Некоторые из них приблизились к тому месту, где я
спрятался, так что я отлично мог отлично разглядеть их. Голова и грудь у них
были покрыты густыми волосами -- у одних вьющимися, у других -- гладкими. У
многих из них были и бороды, похожие на козлиные. Вдоль спины и передней
части лап тянулись узкие полосы шерсти. Но тело было голое, так что я мог
видеть кожу темно-коричневого цвета. Хвостов у них не было. Самки были
поменьше самцов: на головах у них росли длинные гладкие волосы, но лица были
чистые, а все тело было покрыто только легким пушком. Волосы и у самцов, и у
самок были разного цвета: коричневые, черные, рыжие. Они редко оставались в
покое, все время бегали, прыгали и скакали с изумительным проворством.
Крепкие и острые когти на передних и задних лапах позволяли им с ловкостью
белки карабкаться на самые высокие деревья. В общем, во время моих
путешествий я никогда еще не встречал более безобразных, более гнусных
животных ". Таковы -- йеху. И какими же прекрасными, совершенными в
системности, устойчивости, гармонии предстают у великого писателя лошади, те
животные, силе, красоте и быстроте которых не уставал поражаться его
Гулливер. Впрочем, как и все мы, люди, когда-либо видевшие эти действительно
совершеннейшие живые существа.
Аристофан, Апулей, Свифт -- не одиноки в трезвой оценке человеческой
породы, лишенной всех необходимых признаков морфологического совершенства.
Словно соревнуясь с поборниками идеализирующего искусства, которое абсолютно
тождественно вселенскому карнавалу одеяний и драпировок, призванных
символическим флером скрыть несовершенство фигуры завоевателя -- коротышки
либо какой-либо очередной первой леди, о сонме которых не без ожесточения и
сарказма как -- то сказал обозреватель " светской жизни ", что все они
просто обыкновенные бабы, мудрые художники и скульпторы всегда пытаются
избавиться от катаракты стереотипного зрения. И тогда мы видим шедевры
Иеронима Босха и " Капричос " Гойи, мясную стихию беспощадного Рубенса и
жесткую, я бы даже сказал -- трагическую оценку всех нас как природного
несовершенства Михаилом Шемякиным.
Невольно слышу змеиное шипение моих коллег -- эстетиков, как в далеком
прошлом, так и их современных эпигонов, для которых стало делом
профессиональной чести / и, конечно же, заработка / веками отлаженным
разношерстным хором доказывать, что тьмы истин нам дороже нас возвышающий
обман. Этой тьме противостоит свет единой и простой как сама жизнь истины о
природном морфологическом несовершенстве человека. Кстати, которое является
не меньшей логической загадкой, чем само происхождение нашей породы,
лишенной какого бы то ни было единого принципа совершенства. Возможно, в
каком-то отношении человек -- действительно Венец творения. Я далее
попытаюсь вместе с вами обосновать эту возможность, впрочем -- весьма
зыбкую, если не призрачную, являющуюся моим символом веры. Но искать ее
надо, конечно, не в морфологии человека, не в его структурной физической
организации. Убежден -- эта физическая организация несводима к единой норме,
что не мешает всем нам, толстым и тонким, с животиками и без оных,