"Феликс Разумовский. Зона бессмертного режима" - читать интересную книгу автора

дыхание, и неспешно, с видом добродетели возвратился к зыркающему по
сторонам Хорьку.
- Уже остыло. Пошли.
По лабиринту галерей, по хаосу проходов, по неразберихе лестниц, в
зыбкой полутьме. Наверх, наверх, на уровень "Альфа", где устроился в своем
логове главный вор Алалу. Неплохо устроился, с комфортом - купол из
прозрачного металла, сквозь который проглядывают звезды, гряды с хаиумаком и
триноплей, рядом верный, готовый на любое зверство подхват. Космические
бродяги, пираты, мокрушники, похитители органов. Морально не обремененная
сволочь, счастливо избежавшая распыла.
- А, изменник родины, - встретил Алалу Ана, с понтом развалившись в
кресле. - Ну и как дела? Принес?
Он был по крови зурбиханским нигрянином, а происходил из касты
рукогревов и уже одним только этим вызывал у понимающих презрение. Волосы
его омерзительно курчавились, губы, вывороченные, розовые, напоминали о
женской вульве, черная, лоснящаяся от жира рожа вся была покрыта кружевом
татуировок. Дополняли антураж чудовищные мышцы, хитрый взгляд остекленевших
глаз и фотонный бластер за широким поясом. Огромный, ископаемый, бидайского
производства, но все же бластер. Таких дырок, если надо, понаделает... Тут
же, неподалеку от Алалу, расположилась его кодла, тоже все татуированные,
нелицеприятные, вооруженные ножами. В общем, компания была еще та, симпатий
не вызывающая.
- Принес, - усмехнулся Ан, вытащил склянку с ширевом, с достоинством
протянул: - Держи.
Эх, попался бы ему этот Алалу в прежние времена! Да, впрочем, где?..
Всю эту черномазую сволочь и близко не подпускали к Столице. И зря. Надо
было подпускать. На расстояние прямого выстрела...
- М-м-м. - Алалу не спеша открыл, с пристрастием понюхал, попробовал на
язык. - Мазево. Ништяк. - Сплюнул, вытер ладонью рот, вставил на место
пробку. - Чтоб я так жил, - и неожиданно в упор посмотрел на Ана: - Есть к
тебе, лепила, разговор. У тебя как с памятью-то? Мозги не усохли?
- Да нет, - отозвался Ан и незаметно тронул рукоять приблуды, - пока
функционируют. А в чем, собственно, вопрос?
Интуиция, эта ленивая девка, уже проснулась и тихо подсказывала ему, в
чем именно.
- Похоже, ты забыл наш основной закон, - грозно оскалился Алалу, и жуть
татуировок на его щеках сразу пришла в движение. - Ну да ничего, мы
напомним.
Основной закон Нибиру был суров - учет, контроль и послушание. Иначе -
смерть. Все было просто, как трижды три. Каждую неделю прилетали Смотрители,
они забирали раданий и в соответствии с выработкой оставляли протоплазму, из
которой в конверторе синтезировалось необходимое - воздух, лекарства,
продукты, вода. Так что арифметика здесь была проста: меньше народа - больше
кислорода. И потому рождаемость на Нибиру строго контролировалась,
внеплановые дети подлежали выбраковке. А план сей утверждал нигрянин Алалу,
равно как и регламентировал количество жен. Кому одну, кому две, кому три,
кому вечное воздержание. У него самого их было не меньше дюжины, - как
говорится, свое исподнее поближе к телу.
- О чем же ты мне хочешь напомнить, Алалу? - улыбнулся Ан. - Я весь
внимание. И повиновение.