"Феликс Разумовский. Время Смилодона ("Смилодон" #3) " - читать интересную книгу автора

квадроциклах и охотится на женщин из спортивных арбалетов. Олигархи?
Мафиози? Депутаты? Федералы? А впрочем, какая разница. Одна шайка-лейка...
Все одним дерьмом....
Так, работая не только ножками, но и головой, шел себе Вася Буров
дремучим лесом - держался следа, оставленного квадроциклом, огибал
прогнившие, поваленные стволы, сторонился жгучих объятий аралии*, подсоблял
Лауре в случае надобности с балансом и слушал, слушал, слушал. В тайге, если
хочешь выжить, нужно ушки держать на макушке. А в руках что-нибудь весомое,
этак двенадцатого калибра. Тем более что скоро стало чувствоваться близкое
соседство человека: ушли в подполье жадины бурундуки, трепетно возившиеся с
продовольственными припасами**, белки звонко цокали где-то под небосводом, а
на земле, в зарослях терновника, Буров углядел банку из-под кока-колы.
Диетической, поллитровую, на треть полную коричневой, сладковатой гадости.
Это не считая глубокой колеи, проторенной колесами вездеходов, по бокам ее
корчились опарышами останки недокуренных сигарет. Да, близость цивилизации
ощущалась...
______________
* Дальневосточная аралия - карликовая пальма, отличающаяся на редкость
колючими ветвями.
** Бурундуки заготовляют на зиму припасов больше, чем могут съесть, и,
чтобы калорийное добро не пропало, регулярно просушивают его на солнышке.

- Так, - сказал Буров сам себе и добро посмотрел на Лауру. - Привал,
моя радость, отдыхай. И смотри не балуй, мне сверху видно все. - Отдал ей
арбалет, улыбнулся и, выбрав кедр посимпатичнее, полез к белкам. - Следить
буду строго, ты так и знай... Не кочегары мы, не плотники... А если парень
раскис и вниз... Ты его...
Сверху действительно все было видно как на ладони. Да еще через оптику
цейсовского, от Бориса Арнольдовича, бинокля. Перед Буровым открылась
впечатляющая картина, этакий могуче-первозданно-буколический видок: уютная
долина, излучина реки - той самой, ленивой, тихо принявшей в свое лоно
Бакса, Бориса Арнольдовича и Льва Семеныча, могучие деревья, величественные
скалы. На дальнем берегу стоял дремучий лес, торжествовала девственная
природа, а на этом, ближнем, было расположено звероводческое хозяйство. На
первый взгляд так, ничего особенного - правильные ряды сараюшек-шедов,
склад, кормобаза, убойный пункт, горы ободранных, облепленных мухами,
естественно разлагающихся смердящих тушек*. Но это только на первый взгляд.
И на весьма, весьма поверхностный. Ферма сия была обнесена высокой, из
колючей проволоки оградой, оборудована КПП и напоминала зону не только для
братьев наших меньших. Периметр, судя по изоляторам, находился под высоким
напряжением, с размахом, по всей науке, был снабжен прожекторами и - даже к
гадалке не ходи! - системами охранной сигнализации. Все это говорило о
мощном дизель-генераторе, большом запасе топлива и квалифицированном
персонале. Дальше больше. У причала на реке стоял шикарный "Силайн"**
стоимостью, верно, много больше самого хозяйства, рядом с ним застыл на
поплавках красавец гидроплан, а у кормобазы, за зарослями шиповника, Буров
обнаружил вертолетную площадку. Не хоккейную, не волейбольную, не для игры в
мяч - на бетонном, оранжево размеченном поле стояла тройка винтокрылых
машин: трудяга-многостаночник МИ-восьмой, изжелта-поносный американец
"Экзек"*** и, - о мама мия! - ударный всепогодный двухместный мокрушник,