"Вячеслав Разинкин, Алексей Тарабрин. Цветная масть: элита преступного мира" - читать интересную книгу автора

ного Иванькова душевнобольным, инвалидом второй группы. Подсуетился и
адвокат, который умело строил защиту. Он добился того, что статья 146
(разбой) отпала. Кстати, адвокатом Иванькова на этом процессе был Генрих
Падва. По поводу своих действий, на которые отдельные круги реагировали
крайне резко - как можно защищать такого отпетого преступника, в одном
из газетных интервью той поры он сказал следующее:
"Адвокат освобожден от обязанности ставить вопрос: виновен или нет?
Даже для себя. Например, проведем параллель с врачом. Хирургу на опера-
ционный стол привезли пациента явно уголовного вида: весь в наколках,
что ни слово - мат. Разве он откажется прооперировать такого больного
или сошьет кое-как?
Если адвокат будет внутренним судьей, какой из него получится защит-
ник? Я профессионал и должен искать смягчающие ответственность или оп-
равдывающие обвиняемого обстоятельства".
Характеризуя Вячеслава Иванькова как личность, Генрих Падва, который
за время процесса, затянувшегося не на один месяц (что тоже было большой
редкостью того времени), хорошо изучил своего подзащитного и в другом
выступлении в средствах массовой информации заявил:
"Слава Япончик - человек несгибаемой воли. Сломать его практически
невозможно. Я спросил его при первой встрече: "Вы признаетесь?" И как
думаете, что он мне ответил?
"Нет. Пусть даже меня подвесят на крючьях вниз головой". Это была не
пустая бравада".
В своей речи в суде адвокат Япончика был еще более красноречив. Он
четко разложил все по полочкам именно с тех позиций, как это было выгод-
но его подзащитному:
"Да, Иваньков наказывал людей, но он требовал долг. Допускаю формули-
ровку его действий такую - самоуправное выколачивание долга, пусть неза-
конными методами. Безнравственно называть разбойником того, кто берет
свое. С точки зрения высокой справедливости, правоохранительные органы
должны бороться не с Япончиком, а с теми, кто не соглашался вернуть за-
долженность добровольно..."
Стоит сказать и о том, что в суде не подтвердилось за Иваньковым хра-
нение и применение оружия. Как выяснилось, оперативникам не удалось най-
ти на месте перестрелки гильзы. Тут не обошлось без прокола со стороны
следствия, как и при попытке задержания, когда операция была проведена
неграмотно.
В результате за Япончиком осталось обвинение лишь по одной легкой
статье, где наказание не превышало трех лет. Теперь лишним балластом
становилось заключение о его душевном недуге. Для милиции, которой он
достаточно крепко насолил, это было козырной картой. Разыгрывая ее,
Иванькова можно было держать в больнице достаточно долго. Таким образом,
давшаяся с таким трудом победа оборачивалась чуть ли не поражением. Это
было не в характере Япончика. Он написал заявление о своей симуляции ду-
шевной болезни.
Из документов МВД СССР: В ходе следствия с 10 декабря 1976 года по 7
февраля 1977 года Иваньков находился на стационарной судебно-психиатри-
ческой экспертизе в институте имени Сербского. Обследовавшая его комис-
сия пришла к заключению, что он страдает хроническим психическим заболе-
ванием в форме шизофрении, невменяем в отношении инкриминируемых ему