"Лев Разгон "Плен в своем отечестве" (Автобиографические рассказы)" - читать интересную книгу автора

Значит, Нюра Северьянова вспомнила меня. А кто ей сказал, что я вернулся?
Я Нюру не видел с тех самых времен...

А интересно сидеть вот так, в этом кабинете! Я встал и подошел к окну.
Окно выходило во двор, и там я увидел знакомое пятиэтажное здание с
зарешеченными окнами, с намордниками... "Внутрянка".

- Что это вы осматриваете. Лев Эммануилович?

- Очень мне знакомый дом.

- Почему знакомый?

- Я в нем сидел.

- Как, и вы? Боже, какой ужас! Что вам только не пришлось пережить!

И полилась его длинная, взволнованная речь. Да, он наслышан о всех ужасах
и беззакониях, которые тут творились в те страшные годы. Из старых
сотрудников тут никого не осталось, ни одного человека, но он и его
товарищи наслышаны об этих страшных фактах навсегда исчезнувшего
беззакония.

Я стоял у окна и, глядя на "внутрянку", рассказывал о том, каким хорошим,
идейным, идеологически выдержанным, морально устойчивым и беззаветно
преданным был Игорь Селянин. Майор быстро (неужели так насобачился)
исписывал листы допроса. Потом сказал:

- Ну, вот и все. Пожалуйста, подпишите. И тут я глупо спросил:

- Где подписывать?

Майор посмотрел на меня и вдруг начал хохотать. Он хохотал совершенно
искренне, он сразу утратил свой гэбэшный вид и приобрел черты
человечности...

- Почему вы смеетесь?

- Боже мой, боже мой,- как устроен человек, как быстро он, оказывается,
способен забыть! Вы столько раз подписывали показания и уже забыли, что их
надо подписывать в конце каждого листа...

Ох, дьявол! Как же я мог такое забыть! Мне стало стыдно, и этот стыд не
проходил, пока майор подписывал мне пропуск, любезно прощался со мной,
провожал меня до лифта.

Стыд терзает меня и сейчас каждый раз, когда я вспоминаю хохот этого
майора. Неужели он так и остался в уверенности, что все проходит, все
забывается. Как говорится в поговорке, "тело заплывчиво, память