"Лев Разгон "Плен в своем отечестве" (Автобиографические рассказы)" - читать интересную книгу автора

представления о судьбе близкого человека, о том, где находятся отнятые у
них дети, в том числе и самые маленькие... Лишь через два года женщин
стали рассылать по обычным лагерям, и это для них было и потрясением и
благом: у них началась переписка, появилась возможность что-то узнать о
судьбе близких.

Поражает в этой таблице количество "террористов" - 273 человека, а
особенно "шпионов" - 694 человека. Если в одном, и не самом большом,
лагере находится 700 "шпионов", то сколько же их во всех лагерях?
Очевидно, шпионаж в те годы был одной из наиболее массовых профессий! Ну,
"вредителей" было тоже навалом - 739 человек. Что же удивительного, если
одних руководителей контрреволюционных организаций только в одном лагере
было 197 человек! Чем-то им надо было руководить?! Но кем? А вот есть
такая графа: "За прочие контрреволюционные преступления". За какие -
сказать невозможно! Если они не были политиками, изменниками,
террористами, шпионами, не занимались антисоветской агитацией, то чем же
они занимались? Да еще под руководством? Тут даже оперативно-чекистский
отдел не мог придумать никакой дефиниции. А этих - "за прочие..." - было
ни много ни мало более 7 тысяч - 7215 человек! Легче разобраться с
"антисоветскими агитаторами" (в лагере их звали "анекдотчики") - их было
также немало - 4675 человек. Совершенно очевидно, что их "агитация" не
проявлялась ни в ярких выступлениях на митингах, ни в печатании
прокламаций. Чаще всего в наиболее доказанном преступлении - анекдот,
рассказанный в курилке или туалете своим сослуживцам, среди которых
оказался неленивый стукач.

Но давайте проанализируем эту таблицу до конца. Следовательно,
контрреволюционеров было в Карлаге 19 181 человек. А кто же были остальные
15 355 человек? Те, которые в отличие от "контриков" в указаниях и
распоряжениях именовались "социально близкие...". Их всего две категории:

Бандиты, разбойники и перебежчики - 1378 человек.

Осужденные за бытовые преступления - 13 977 человек.

У нас нет никакой возможности расспросить авторов "Докладной записки" и ее
адресата, по каким признакам они разделяли "разбойников" и "бандитов". И
почему к ним подключили совершенно загадочную категорию "перебежчиков"?
Откуда и куда они бежали? Впрочем, мой опыт мне подсказывает возможную
разгадку: было такое преступление - "незаконный переход границы". Ведь у
нас были сотни километров необозначенной границы. И я уже писал о тех
китайцах-огородниках, которые весной приходили из Маньчжурии на нашу
сторону огородничать, а осенью уезжали домой. Они это делали много
десятилетий, пока их в тридцать седьмом не забрали и отправили к нам в
Устьвымлаг, где они вымерли в первую же лагерную зиму. А те, члены
разделенных семей, которые на иранской, турецкой границе ходили в гости
друг к другу? Они тоже понесли заслуженную кару! Очевидно, они и есть эти
самые загадочные "перебежчики".

У нас остается еще почти 14 тысяч осужденных за "бытовые преступления". Мы