"Патриция Райс. Много шума вокруг волшебства ("Магия" #5) " - читать интересную книгу автора

______________
* Принятый пиратами способ расправляться с пленными - им завязывали
глаза и заставляли пройти над морем по узкой доске. Обычно пленные срывались
с доски и тонули. - Здесь и далее примеч. пер.

По мере того как он рассматривал полотно, на его суровом лице
появлялось озадаченное выражение. Действительно, это был его портрет, если
только у него не было брата-близнеца, о существовании которого он не
подозревал. Принимая во внимание некоторые особенности его благородной
семьи, это было возможно, но маловероятно.
На портрете определенно был изображен именно он - сэр Тревельян
Рочестер, за доблестные подвиги посвященный его величеством в рыцарское
достоинство, - восседавший на холеном белоснежном жеребце, украшенном
красными ленточками, на фоне летней благотворительной ярмарки. По мнению
Трева, художник посмеялся над ним, представив его, грозного капера, этаким
франтом с белоснежным кружевным жабо и бестолковыми кружевами на манжетах,
полностью скрывающими пальцы. Вместо чулок с башмаками на него напялили
сапоги для верховой езды с отворотами, тоже украшенными кружевами, что уж
совсем ни в какие ворота не лезло.
Всадник был вызывающе изображен без шляпы и парика. Синяя лента
стягивала на затылке его длинные черные волосы, одна прядь которых упала на
щеку, обезображенную глубоким шрамом. Трев вынужден был признать, что
художник точно подметил и передал смуглый оливковый цвет его кожи и резкие
черты лица. Невозможно было отрицать наличие у его матери примеси ямайской
крови. Этот цвет лица Трев унаследовал от своего темнокожего деда,
согрешившего на берегу с белой девушкой перед уходом в море, где ему, как и
всем морякам, приходилось подолгу обходиться без женщин.
Но все равно Трев находил портрет безнадежно глупым. Мужчина выглядел
приторно романтичным, несмотря на опасный огонек в глазах. Против этого Трев
не возражал, но контраст между бесшабашным обликом мужчины и холеной белой
лошадью казался ему просто смешным и нелепым.
Ничего удивительного, что портрет вызвал такие пересуды в обществе. И
тем не менее это не объясняло тот взрыв ненависти, с которым Трева встретила
вдова его кузена, когда он появился у дверей их дома. Почти всю свою жизнь
он провел на другом конце света и не был с ней знаком, но не успел он ей
представиться, как она бесцеремонно захлопнула дверь перед самым его носом.
Только от старого дворецкого Джеймса, осмелившегося потихоньку
выскользнуть из дома, Трев узнал о портрете, взбудоражившем весь Лондон. Он
приобрел такую известность, что сведения о нем дошли и до уединенной деревни
на юге Англии, где обитала семья его покойного кузена. Джеймс так боялся
хозяйки, что не успел объяснить, почему картина вызвала такой переполох,
впрочем, может, он этого и не знал.
Трева возмущала мысль, что он оказался в центре скандала, не успев
ступить на землю Англии. Он приехал домой, рассчитывая вложить заработанные
деньги в надежный купеческий корабль, чтобы оставшиеся годы провести в покое
на родине, а не сражаться в далекой Вест-Индии. Он мечтал о том времени,
когда наконец будет ощущать под ногами твердую и надежную сушу, и наивно
рассчитывал, что его богатство обеспечит ему спокойную жизнь, несмотря на
смешанную кровь и на отказ графа признать его своим законным наследником. Не
знай он деда так хорошо, Трев мог бы подумать, что граф нарочно задумал еще