"Энн Райс. Гимн крови ("Вампировы хроники" #10) " - читать интересную книгу автора

Ральфа Лорена - действительно хорошая энциклопедия позволит вам это - вы не
найдете более простой одежды и причесок, чем в Галилее первого века.
Я серьезно... Я говорю об этом святому отцу. Христос сделал это не
случайно. Он не мог иначе. Он знал, что его изображения распространятся
повсеместно.
Более того, я уверен, что и распятие он выбрал не случайно, а чтобы
сквозь века представать перед своими детьми с распростертыми объятиями,
будто готовясь прижать их к сердцу. Как только вы посмотрите на крест с этой
точки зрения, все изменится.
Вы увидите его обнимающим мир. Он знал, что его образ должен подходить
для любой эпохи. Он знал, что этот образ должен быть абстрактным. Легким в
исполнении. Не случайно мы можем носить символ ужасной смерти на цепочке,
подвесив его на шею. Бог продумал все эти вещи. Разве нет?
Папа по-прежнему улыбается.
- Если бы ты не был святым, я бы высмеял тебя, - говорит он. - Начнем с
твоих "Святых технического прогресса". Откуда ты взял их?"
Я счастлив.
Он выглядит точь-в-точь, как сыгравший его старик Джон Войт - поп,
который катается на лыжах в свои семьдесят три. Я это заслужил своим
визитом.
И, в конечном счете, не всем быть падре Пио или матерью Терезой. Я
Святой Лестат.
"Я передам от тебя привет падре Пио", - шепчу я. Но папу одолевает
дремота. Он тихонько смеется и впадает в забытье. Я погружаю его в сон.
Слишком много мистических откровений из моих уст.
Но чего я ожидал, тем более от папы? Он так много работает. Так
страдает. Так много думает. Он уже успел побывать в этом году в Восточной
Европе и Азии, и собирается посетить Гватемалу, Торонто, Мексику. Не
представляю, когда он все успевает.
Я возлагаю ему руки на лоб, а потом ухожу.
Я спускаюсь по лестнице к Сикстинской капелле. Здесь безлюдно и темно,
конечно же. И прохладно.
Но страха нет. Мои святые глаза так же хороши, как и вампирские. Я могу
видеть, как чудесным цветком распускается новая эра. Отрезанный от всех и
вся я стою здесь. Мне хочется лечь на пол, лицом вниз, как при посвящении в
духовный сан. Я хочу стать священником. Я хочу благословлять. Я хочу этого
до боли.
Я не хочу быть воплощением зла.
Но на самом деле моя мечта о Святом Лестате рассеивается.
Я знаю, как обстоят дела, и это невыносимо.
Я знаю, что не святой, никогда не был и не буду. Никогда знамя с моим
изображением не заплещется на площади святого Петра под солнечными лучами.
Не будет сотен тысяч приветствующих мою канонизацию. Не устремится на
церемонию цепочка кардиналов, потому что ее не будет. И мне не известен
секрет наркотика, не имеющего ни запаха, ни вкуса, абсолютно безвредного,
поэтому я не спасу мир.
Я даже не в Сикстинской капелле сейчас, а далеко от нее. Но так же
одинок.
Я вампир. Две сотни лет меня это вполне устраивало, и я напитан чужой
кровью до самых глазных яблок. Я осквернен этой кровью. Я так же проклят,