"Энн Райс. Гимн крови ("Вампировы хроники" #10) " - читать интересную книгу автора

сыну: извращенный аналог детской ревности - ей было только шестнадцать,
когда она родила Квинна. Теперь она пропала.
- И не потребовались ей больше лекарства, так расхворавшейся, -
продолжала Рамона. - Ах, Патси, Патси! А тетушка Куин лежит в могиле, и как
раз тут еще это рыжее дитя заявилось! Вот ведь о чем я говорю-то!
- Хмм... Но, возможно, Мона мертва, а Квинн моет ее труп в ванной.
Она рассмеялась, прикрывая рот ладонью.
- Ах вы, дьявол! Вы еще хуже Квинна, - заявила она, блеснув на меня
глазами, - Думаете, я не понимаю, чем они там занимаются? А если она так и
умрет? Что тогда? Что будем делать? Высушим ее тело полотенцами и оставим
лежать, будто ничего не произошло? К тому же...
- Да, но зато она точно будет чистая, - заметил я, пожав плечами.
Она схватилась за голову, стараясь не рассмеяться в голос, но,
справившись с эмоциями, направилась в коридор, посмеиваясь и разговаривая
сама с собой: "...а тут еще его мать убежала, а была слабая, как дохлая
курица, и никто не знает где она, а Мэфейры внизу, удивительно, что они не
позвали шерифа".
И пошла она, Ангел Горячего кофе, в дальнюю спальню, туда, где Нэш и
Томми о чем-то шептались, а Томми оплакивал тетушку Куин.
Неожиданно мне стало ясно, как мне дороги все эти люди. Теперь я
понимал, почему Квинн непременно хотел остаться здесь, изображая смертного
так долго, как сможет - такую власть над ним имела ферма Блэквуд.
Но пришло время проявить мудрость. Время подумать о Моне, о том, чтобы
сколько-нибудь приемлемо объяснить ее отсутствие ведьмам, ожидавшим внизу.
Кроме того, мне было любопытно взглянуть на этих, оккупировавших
двуместную гостиную бесстрашных медиумов, которым удается морочить смертным
голову так же успешно, как и вампиром, выдавая себя за самых обыкновенных
людей, в то время как они являют собой источник таинственности.
Я заспешил вниз по закругляющимся ступеням, успел поймать малютку
Джерома с его великоватыми белыми теннисками, как раз перед тем, как малыш
слетал с перил на отделанный мраморной плиткой пол, вручил его перепуганной
Жасмин, а затем, сделав жест, обещавший, что все будет в порядке, окунулся в
прохладный воздух перед дверью гостиной.
Доктор Ровен Мэйфейр, учредитель и глава Медицинского центра Мэйфейр,
сидела в одном из красного дерева кресел (под девятнадцатый век, стиль
рококо, темный лак, бархат) и так резко повернула при моем появлении голову,
будто я дернул ее за ниточку.
Как я уже говорил, мы видели друг друга на похоронной службе по тетушке
Куин в церкви Успения св. Марии. Фактически я сидел в правом ряду на скамье
перед ней, что было опасно. Но на тот момент мой камуфляж был вполне
стандартным и включал в себя солнцезащитные очки. Сейчас же она видела
принца-паршивца, в приталенном черном сюртуке и кружевах ручной работы, и я
забыл надеть очки, что было глупейшей ошибкой.
Ее мне так и не удалось хорошенько рассмотреть. Теперь же я был
незамедлительно очарован, что мне не нравилось, потому что это моя роль
очаровывать, пока протекает беседа.
Длинный овал ее лица был изящно прорисован, чист, как у маленькой
девочки, и не нуждался в дополнительных косметических ухищрениях, чтобы
придать большего совершенства ее огромным серым глазам и холодному
безупречному рту.