"Энн Райс. Гимн крови ("Вампировы хроники" #10) " - читать интересную книгу автора

ведьмой, причем одной из самых талантливых. И как только год назад нечистая
кровь завладела Квинном, он поклялся, что не будет искать с девушкой встреч.
Причиной было то, что она умирала, а также страх, что она поймет, какое зло
поддерживает жизнь в нем самом, а осквернить ее он не мог.
Как бы там ни было, своевольно и к всеобщему недоумению она: появилась
здесь час назад на длинном семейном лимузине, который угнала из-под носа
водителя, прохлаждавшегося рядом с медицинским центром Мэйфейров, где она
умирала вот уже два года.
(Бедный, несчастливый парень прогуливался по кварталу, покуривая
сигарету, и последнее запечатлевшееся в ее памяти было то, как он бежит за
машиной).
Затем она направилась к флористу, потом к другому - к тем из них, для
которых имя Мэйфейр так же благозвучно, как прекрасны немедленно и в
огромных количествах скупаемые ею пышные букеты из золотых коллекций.
Затем она промчалась по двойному пролету, как они называют длинный мост
через озеро, подъехала к Блэквуд Мэнор, где и вышла из машины: босая, в
болтающейся на худом, как скелет, теле больничной пижаме, с кожей, покрытой
синяками и кровоподтеками - настоящий ужас с копной рыжих волос, велевший
Жасмин, Клему, Аллену и Нэшу отнести все цветы в комнату Квинна, потому что,
мол, она получила распоряжение от самого Квинна устлать ими кровать под
пологом. Это была завязка. Не волнуйтесь.
Расстроенные и сбитые с толку, они сделали, как ими было сказано.
В конце концов все знали, что Мона была любовью жизни Квинна до тех
пор, пока обожаемая тетушка Куин, путешественница по всему миру и великая
выдумщица, не убедила Квинна сопровождать ее в "самой последней" поездке по
Европе, затянувшейся почему-то на три года, а когда он вернулся, Мона
оказалась в Медицинском центре вне его досягаемости.
Потом Квинн был обращен, бесчестно и жестоко, и следующий год спрятал
от него Мону за больничным стеклом, слишком слабую, чтобы она была в
состоянии написать хотя бы записку или взглянуть на ежедневный подарок
Квинна - букет цветов, и...
Но вернемся к беспокойно суетившимся слугам, которые размещали цветы по
комнате.
Сама же изможденная девочка, - ей же только двадцать, конечно же, она
девочка, - настолько ослабла, что не смогла самостоятельно подняться по
закругленной лестнице и Нэш Пенфилд, галантный гувернер Квинна, слава Богу
оказавшийся настоящим джентльменом, отнес ее наверх на руках и уложил на
"цветочное ложе", как она назвала усыпанную цветами постель, и при этом дитя
уверяло, что у роз нет шипов, и слабым прерывающимся голосом декламировала
Шекспира:
"Молитесь, оставьте меня на брачном ложе, убранном цветами и покойном,
и пусть мне приготовят могилу".
Как раз в этот момент тринадцатилетний Томми появился в дверях спальни
и был так расстроен зрелищем, представшим его взору, а его боль от утраты
тетушки Куин была еще так свежа, что он начал дрожать с головы до ног, а
удрученный Нэш увел его прочь, в то время как Большая Рамона осталась
причитать тоном, делающим честь ее драматическим талантам:
"Эта девочка умирает!"
На что маленькая рыжеволосая Офелия расхохоталась. Что еще? Да, она
попросила принести ей баночку диетической газировки.