"Энн Райс. Песнь крови" - читать интересную книгу авторасказал я, падая в свое любимое кресло с вельветовыми подлокотниками и
закидывая ногу на стул у стола. - Но ты должен понять, что она наслаждается той свободой, которую мы, будучи мужчинами, не ценим. Она бредет в темноте и ничего не боится, и ей это нравится. И может быть, может быть... она хочет попробовать немного смертной крови и слегка рискнуть. - Она, как магнит, - прошептал он. Он стоял у окна, бережно держась за штору. - Она не знает, что я слежу за ней. Она не так и далеко. Она наслаждается собой. Я слышу ее неторопливые мысли. Она так быстро продвигается. Кто-нибудь может заметить... - Почему ты страдаешь, братишка? - спросил я. - Ты ненавидишь меня за то, что я втянул ее во все это? Жалеешь о том, что случилось? Он резко обернулся и так посмотрел на меня, будто я схватил его за руку. - Нет, - сказал он, отходя от окна. Он рухнул в кресло, стоявшее напротив меня в дальнем углу, как раз по диагонали. Неуверенно вытянул длинные ноги, как будто не знал, что с ними делать. - Если бы ты не пришел, я бы попытался сделать это сам, - признался он. - Я не мог смотреть, как она умирает. Во всяком случае, я тебя не виню. Но я страдаю, ты прав. Лестат, ты не можешь покинуть нас. Лестат, зачем охрана сторожит дом снаружи? - Я разве сказал, что покину вас? - отбился я. - Я нанял охрану после того, как сюда заявился Стирлинг, - сказал я. - Нет, я, конечно же, не думаю, что кто-нибудь из Таламаски снова сюда придет. Просто если сюда с легкостью вошел Стирлинг, значит, любой сможет зайти. (К сведению: Таламаска - орден паранормальных детективов. Его истоков я обо всех сверхъестественных явлениях. Держат связь при помощи телепатии, ведут изолированный образ жизни. Знают о нас). Квинн и я встречались со Стирлингом в Обители ордена Таламаски сразу после изгнания Гоблина и жертвоприношения Меррик Мэйфейр. Меррик Мэйфейр начинала свой путь в Таламаске. Стирлинг имел право узнать, что ее больше нет (вздох) среди Бессмертных. Обитель Таламаски занимает огромную квадратную площадь сразу за городом по Речной дороге. Оливер Стирлинг не только был другом Квинна в его смертной жизни, но был также и другом Моны. В Таламаске знают все о семействе Мэйфейров, значительно больше, чем они знают обо мне. Мне не доставляло никакого удовольствия думать сейчас о Стирлинге, хотя он и был мне приятен и симпатичен. Стирлингу около шестидесяти пяти лет, и он верен высоким принципам ордена, которые, несмотря на провозглашенную светскость, напоминают католические в том, что выступают против вмешательства в мировые события, а также использования в личных целей сверхъестественных существ и энергий. Если бы Орден не был настолько потрясающе, мистически, невыносимо силен, я бы мог взять его под свою опеку. (Я тоже потрясающе, мистически, невыносимо силен, но кому есть до этого дело?) Наверное, мне бы следовало отправиться в Таламаску и рассказать Стирлингу о том, что случилось с Моной. Но зачем? Стирлинг не был папой Григорием Великим, хвала небу, а я не был святым Лестатом. Мне не нужно было идти виниться перед ним в том, что я сделал с |
|
|