"Энн Райс. Песнь крови" - читать интересную книгу автора

кровотечений внутри их черепов, никаких серьезных повреждений. Мальчики,
одетые в шортики, майки и теннисные тапочки. Никакого фамильного сходства.
Как, должно быть, где-то плачут сейчас их родители! Все выживут. В этом я
был уверен.
Грехи прошлого восстали, чтобы мучить меня. Вспышки моего
бесконтрольного буйства замаячили в памяти, чтобы посмеяться надо мной.
Я сделал необходимые звонки, чтобы детям была обеспечена забота.
Объяснил шокированному администратору, чему оказался свидетелем.
Мона плакала в коридоре. Квинн не давал ей спотыкаться.
- Вперед. Сейчас мы направляемся ко мне. Итак... вышло не так, как я
рассчитывал, ты оказался прав, Квинн. Но все кончено.
- Лестат, - сказал он - его глаза сверкали, в то время, как он
затаскивал Мону в лифт. - Я думаю, что в этом не было ничего великолепного.


Глава 9

Нам пришлось буквально тащить Мону по улицам Французского квартала. Она
впадала в восторг, созерцая радужно переливавшиеся пятна бензина в грязных
лужах, замирала при виде экзотической мебели в витрине Хервитс Минц,
любовалась выставленными в антикварных магазинах поношенными стульями с
позолотой. Не могла отвести взгляда от огромных квадратных лакированных
фортепьяно или от лениво проезжавших грузовиков, выпускавших белые струйки
пара из изогнутых кверху труб, рассматривала смеющихся смертных, шагавших по
узким тротуарам с обожаемыми младенцами на руках, которые крутили головами,
пялясь на нас. Заглядывалась на старых черных мужчин, ради денег игравших на
тенор-саксофонах. Мы в избытке насыпали им мелочи, а она остановилась перед
автоматом с хот догами, которые ей больше были не нужны, но на которые она
могла глазеть, нюхать, чтобы потом, ненадолго остановившись, швырнуть один
из них в мусорную корзину. И, конечно же, всюду мы притягивали внимание, в
несвойственной вампирам манере. Квинн, который был выше всех, мимо кого мы
проходили, и, возможно, раза в четыре красивее, с его изящным лицом и всем
прочим, что я уже описывал, и Мона с волосами, летевшими перед нами,
торопливо убегавшая вперед. Ленивые вечерние толпы расступались перед ней и
смыкались после нее, будто она была посланницей небес. Она оборачивалась к
нам, пританцовывала, стучала каблучками и притопывала, как танцор фламенко;
позволяла воротнику из перьев распахиваться, сползать вниз, чтобы снова
натянуть его на плечи. А затем, ловя свое изображение в окнах витрин,
сбегала на боковые улочки, пока мы не схватили ее, не взяли под свою опеку и
больше уже не выпускали.
Когда мы добрались до моего особняка, я дал двести долларов смертным
телохранителям, потерявшим дар речи от счастья, но, сойдя с Квинном с
проезжей части дороги, мы обнаружили, что Мона ускользнула. Мы не замечали
этого пока не дошли до сада во внутреннем дворике, и я уже готовился
разразиться восторженной речью по поводу фонтана с херувимами и
всевозможными тропическими чудесами, расцветшими в окружении ухоженных
кирпичных стен.
Я почувствовал, что она далеко. Дело представлялось непростым. Я не
могу читать мысли своих творений, но ведь я чувствую бога, разве нет?
- Мы должны найти ее, - сказал Квинн.