"Энн Райс. Песнь крови" - читать интересную книгу автора

были не в состоянии наполняться воздухом, чтобы она могла делать достаточно
глубокие вдохи. Но ее безупречные зеленые глаза сделались огромными, когда
она увидела меня, а яростный интеллект мистическим образом, без всяких слов
помог понять, о чем ей все это время говорил Квинн: что процессу ее умирания
еще можно дать обратный ход, что она может стать одной из нас и быть с нами
вечно. В качестве вампира. Бессмертного убийцы. Существа, стоящего за гранью
жизни и смерти до скончания веков.

Я знаю тебя, маленькая ведьма. Мы живем вечно. Она почти улыбнулась.
Сможет ли Темный обряд исправить вред, причиненный ее несчастному телу?

Нет проблем, детка.
Двести лет назад я наблюдал, как старость и чахотка оставили в покое
изнуренное тело моей собственной матери, как только магия Темной крови
проявила себя в полной мере. А в те ночи я был новичок в этом деле,
разрывавшийся между любовью и страхом осуществить трансформацию. Это было
для меня впервые. И я даже не знал, как это называется.

- Дай мне совершить обряд, Квинн, - сказал я немедленно.

Я увидел, как облегчение отразилось на его чертах. Он был так невинен,
так растерян.
Конечно, я был не в восторге, что он выше меня на четыре дюйма, но на
самом деле это ничего не меняло. Я не просто так называл его "братишка". Я
подразумевал это.
Я сделал бы для него все что угодно. И вот она, его Мона, передо мной.
Маленькая ведьма, красотка, бешеный дух, только дух, за который отчаянно
цеплялось тело.

Они прижались друг к другу. Я видел, как ее рука сжала его руку.
Почувствовала ли она сверхъестественную плоть? Она не спускала с меня
глаз. Я пересек комнату. Стал возле. Я благородно проинформировал ее. Мы
вампиры, да, но у нее, такой милой и славной, есть выбор. Разве Квинн ничего
не сказал ей о Свете? Он своими глазами видел Его прошлой ночью. Он,
безусловно, лучше должен понимать, что такое Божественное прощение.

- Но ты можешь выбрать Свет в какую-нибудь другую ночь, детка, - сказал
я.
Я рассмеялся. Ничего не мог с собой поделать. Все это было так
восхитительно.
Она так долго болела, так долго страдала. И отвратительные роды, дитя,
которого она родила. Ребенка забрали, и я не мог проникнуть в суть истории.
Но забудьте об этом. Теперь вся ее вселенная умещалась в один
благословенный час, дышать один благословенный час без боли. Какой у нее мог
быть выбор? Нет, никакого выбора у этой девочки не было.
Я видел длинный коридор, неумолимо протягивавшийся перед ней все эти
долгие годы, иглы, оставлявшие синяки на коже, кровоподтеки, обезобразившие
все ее тело, медицинские препараты, ослабившие ее, лихорадки, близкое к
агонии забытье, бессмысленные повторяющиеся сны, потеря благословенной
сосредоточенности, когда позабыты уже и книги, и фильмы. И даже отсутствие