"Энн Райс. Меррик ("Вампировы хроники" #07) " - читать интересную книгу автора

Ее так и не смогли отучить от привычки ходить босиком, и маленькие
ступни, утопавшие в ворсе шерстяного ковра, казались особенно
соблазнительными. Я решил было, что она выросла в деревне, но, как
оказалось, ошибся: ее детство прошло в одном из старых, полуразрушенных
районов Нового Орлеана, где не сохранилось даже тротуаров, в обветшалых
домах царило запустение, а цветущий ядовитый олеандр разросся до немыслимых
размеров.
Она жила там с крестной матерью, Большой Нанэнн, ведьмой, научившей
девочку всему, что знала сама. Ее мать, могущественная колдунья и провидица,
известная мне тогда только по таинственному имени Холодная Сандра, влюбилась
в геолога Об отце у девочки не сохранилось даже воспоминаний. Она никогда не
ходила в настоящую школу.
- Меррик Мэйфейр... - Я нежно обнял ее.
Она была высокая для своих четырнадцати лет, с красиво оформившейся
грудью, отчетливо выступавшей под тонкой хлопковой тканью платья-рубашки, с
рассыпавшимися по плечам мягкими сухими волосами. В любом другом месте она
могла бы сойти за красавицу испанку, но только не здесь, в самой причудливой
части юга страны, где история рабов и их свободных потомков включала в себя
великое множество примеров смешанных союзов и внебрачных связей. Жителю
Нового Орлеана достаточно было взглянуть на эту прелестную кожу цвета кофе с
молоком, чтобы мгновенно распознать африканские корни ее обладательницы.
В точности этого сравнения я смог убедиться, когда добавил сливки в
густой напиток из кофе с цикорием, которым меня угостили.
- Все мои родственники цветные, - сообщила девочка с ярко выраженным
французским акцентом. - Те, у кого кожа побелее, отправляются жить на север.
Так было всегда. Они даже не желают навестить Большую Нанэнн. Не хотят ни с
кем знаться. Я тоже могла бы сойти за белую. Но как же тогда семья? Как же
тогда быть со всем тем, что передается из поколения в поколение? Я бы
никогда не бросила Большую Нанэнн. И пришла сюда только потому, что она сама
велела мне сделать это.
В огромном кресле, обтянутом кожей цвета бычьей крови, девочка казалась
совсем маленькой и в то же время удивительно соблазнительной. Две тоненькие
золотые цепочки еще более усиливали это впечатление. Одна из них охватывала
ее щиколотку, а другая, с украшенным бриллиантами крестиком, сверкала на
шее.
- Хотите посмотреть портреты? - предложила она, показывая на коробку
из-под обуви, лежавшую у нее на коленях. - В них нет никакого колдовства,
можете разглядывать сколько угодно.
И она выложила на стол передо мной дагерротипы - безукоризненно четкие
фотографические снимки на стекле. Каждый из них был заключен в гуттаперчевую
рамку, щедро украшенную венками из цветов и виноградных кистей; многие рамки
закрывались, как книжечки.
- Самые ранние относятся к тысяча восемьсот сороковым годам, - пояснила
девочка, - Это все мои родственники. Фотографировал тоже член нашей семьи.
Он делал прекрасные портреты и пользовался популярностью. После него
остались кое-какие записи... Я знаю, где они хранятся. Страницы, исписанные
красивым почерком, лежат в коробке на чердаке дома Большой Нанэнн.
Она подвинулась на краешек кресла и из-под краешка короткой юбки
выглянули коленки. Густая масса волос отбрасывала тень на спинку кресла.
Красиво очерченный лоб был чистым и гладким.