"Патриция Райан. Сокол и огонь " - читать интересную книгу автора

На ее лице отразилась внутренняя боль.
- Райнульф боится, что вы сочтете себя обманутым и возненавидите его за
это.
Он взял в руки ее ладони и нежно стиснул их.
- Я даже не могу себе представить ничего такого, что он мог бы сделать,
за что я бы возненавидел его. Это не в его характере, он не способен на
хитрость. И я не считаю себя обманутым. Если он и ввел меня в заблуждение,
то сделал это из любви к вам, и это полностью оправдывает его в моих глазах.
Она посмотрела на него с интересом, в его темных глазах отражалось
пламя свечей.
- Вы такой же великодушный, как и мой брат.
- Это удивляет вас?
- Меня все в вас удивляет, - быстро проговорила Мартина.
Она вдруг потупила взор, и ее шеки в который раз покрыл знакомый и
милый его сердцу румянец. Она взволнованно смотрела на его ладони, накрывшие
ее руки.
Торн встал, чтобы разрядить возникшую неловкость, и взялся за кувшин с
бренди.
- Еще глоточек? Я прослежу, чтобы вы не заснули.
Она согласилась, и он налил обоим.
- Значит, ваша мать была...
Он не договорил, рассчитывая, что Мартина закончит его фразу своими,
наиболее подходящими, на ее взгляд, словами. Но она молчала, задумчиво глядя
в огонь. И хотя любопытство побуждало его задать еще один вопрос, он
сдержался, не желая принуждать ее.
Торн осушил свою чашу, Мартина сделала то же самое. Она выпила бренди
одним глотком, затем протянула ему чашу, чтобы он наполнил ее. Когда он
налил ей бренди, Мартина взяла ее обеими руками и сказала:
- Моя мать...
- Вы можете ничего не говорить мне, если не хотите...
- Моя мать была любовницей Журдена.
Торн понял, как ей тяжело произносить эти слова. Неудивительно, что ей
понадобилась изрядная порция бренди, чтобы собраться с духом. Ведь он
наверняка первый человек, которому она решилась доверить свою тайну.
- Ее звали Адела, - сказала Мартина. - Ее отец, парижский виноторговец,
продал ее Журдену за пригоршню серебра, когда она была совсем еще
ребенком. - Она отхлебнула бренди. - Теперь я это знаю. Теперь я знаю все о
ее несчастной, загубленной жизни... все... - Мартина осушила чашу. - Когда я
оглядываюсь назад и вспоминаю свое детство, точнее, первые десять лет моей
жизни, то задаю себе вопрос: неужели это я была такой наивной?.. - Она
поднесла чашу ко рту, но там было уже пусто. -...и такой счастливой? Да, я
была счастлива. Жизнь казалась мне такой простой и безоблачной... до тех
пор, пока я не узнала правды.

***

Однажды летом, когда ей уже исполнилось десять лет, Мартина заметила,
что мать в своих молитвах часто упоминает одно и то же имя.
- Мама, - решилась она как-то спросить, - а кто такая Оделина?
Адела стояла на коленях перед деревянным сундуком, на крышке которого