"Францишек Равита. На красном дворе (Исторический роман времен княжения Изяслава в Киеве) [И]" - читать интересную книгу автора

Но девушка уже не слушала его:
- Скорее поезжай, отыщи отца, скажи ему, что случилось.
Вышата стоял как вкопанный, смотря на Людомиру; ему хотелось
говорить, но он не мог.
- Поезжай же, поезжай, - прибавила она, - нужно предупредить отца...
Молодой тысяцкий приподнял шапку, поклонился и ушел. Быстро сел на
коня и в карьер помчался на княжеский двор.
Не прошло и получаса после отъезда Вышаты, как дорога из Кожемяк в
Княжеский конец начала оживляться; конные и пешие толпы увеличивались,
занимая площадь между Кожемяцкими воротами и хоромами воеводы.
Испуганная этим обстоятельством, Людомира приказала запереть ворота.
Видно было, что народ с умыслом останавливался перед домом Коснячко,
потому что с каждою минутою все громче произносилось его имя.
Вскоре кто-то подошел к оконцу в частоколе воеводы и начал громко
кричать:
- Эй!.. Вы... Отоприте ворота!..
- Позовите сюда воеводу - заячью шкурку!.. - крикнул другой. - Пусть
идет на совет... Народ просит его.
- Пусть даст нам коней и мечи, и мы сами прогоним половцев!
- И без дружины обойдемся!
Толпа росла, шум увеличивался.
Людомира в испуге послала отрока к окошечку в частоколе и велела
сказать, что воевода уехал на княжий двор.
- Неправда! - крикнули за воротами. - Мы видели, как отсюда выходил
тысяцкий Берестова. Значит, воевода дома!
- Вышата не застал воеводы, - отвечал отрок из окошечка.
- В таком разе мы найдем его... Если он воевода, так пусть ведет рать
на половцев, а не сидит дома, словно заяц в лесу.
Волна народа приближалась и становилась опасной.
- Пойдем к князю! - послышались голоса.
- Пойдем!
- Нам не таких надо князей, которые пируют на наши куны... Мы найдем
таких, которые будут отстаивать нашу жизнь и добро в открытом бою...
Неисчислимая масса пешего и конного народа все увеличивалась,
волновалась и шумела.
Но вдруг из толпы выехал всадник и, махая собольей шапкой над
головою, закричал:
- Братцы, други милые, давайте разделимся! Пусть одна половина идет
на княжий двор и требует от князя коней и мечи, а другая пойдет к темнице,
в которой заперт князь Всеслав... Если Изяслав не хочет княжить над нами,
то мы освободим Всеслава и посадим его на княжий стол. Пусть княжит и
защищает нас!
Речь эта, по-видимому, понравилась народу, так как, словно по
мановению жезла, толпа разделилась на две половины. Одна половина
двинулась за двор Брячислава через мост и ворота Святой Софии к Княжескому
концу, а другая поворотила назад и отправилась к месту заключения князя
Всеслава.
Изяслав знал о начавшемся волнении народа, но, имея при себе дружину,
не боялся киевлян и пренебрегал ими; он не ожидал, что бунт примет такой
грозный характер.