"Францишек Равита. На красном дворе (Исторический роман времен княжения Изяслава в Киеве) [И]" - читать интересную книгу автора

взглянет - соболем одарит... Отдайте ему девицу и разутешьте сердце
молодецкое... Пусть поженятся да и живут счастливо!
Воевода внимательно выслушал свата и, когда тот кончил и сел на
место, спокойно сказал:
- Спасибо вам, дорогие гости и сваты, за оказанную мне честь... Я
люблю и уважаю Вышату, но, вы знаете, моя дочь еще очень молода... Надо
поговорить... подумать... посоветоваться... будьте ласковы, подождите...
- Зачем тебе держать девушку в тереме? - возразил Варяжко. - И для
кого еще беречь ее русу косу и девичью красу?
Но воевода, похоже, избегал прямого ответа, а поэтому приглашал
сватов побывать у него еще раз, дать ему время подумать и посоветоваться.
Но с кем ему нужно было советоваться и зачем?
Ведь он знал, что Люда не особенно жалует молодого тысяцкого. Но эта
отсрочка была равносильна отказу и отправке сватов ни с чем.
- Уж будьте добры, не гневайтесь на хозяина и приезжайте ко мне, как
гости, - сказал он при прощанье. - Я приму вас хлебом-солью, а теперь не
могу отдать дочку... Молода... пусть подождет, - закончил он решительно.
В тереме и на вышке возник переполох: там тоже узнали о приезде
сватов. Конечно, и Люда о том узнала.
Когда ей сказали о приезде сватов, она сделалась белою как полотно и,
казалось, окаменела на месте. Многие девушки обрадовались бы сватовству
Вышаты, но она не питала к нему никакого нежного чувства и даже была
равнодушна.
После отъезда сватов воевода направился к дочери в горницу. Увидев
его, девушка, по обыкновению, бросилась к нему на шею.
- Были сваты... - сказал старик, глядя с любовью на девушку, но,
заметив слезы на ее глазах, ласково прибавил:
- Чего же ты, глупенькая?
Вместо ответа Люда сильнее прижалась к отцовской груди и сквозь слезы
произнесла:
- Не люб мне, батя, Вышата, не пойду за него.
- Никто и не принуждает тебя, моя дочурка, - целуя ее в лоб, отвечал
старик. - Не мне жить с твоим мужем, а тебе, и я сделаю, как ты
пожелаешь...
Попрощавщись с дочерью, воевода ушел, а Люда, оставшись одна, никак
не могла примириться с мыслью стать женою Вышаты. Никогда, ни за что!
И не мудрено! Молодую головку обуревали мечты о совсем другом
счастье, чем то, которое мог обещать ей тысяцкий из Берестова.
Добромира тоже узнала о сватах, но когда она явилась раздеть девушку,
то застала ее в слезах.
- Чего ты? - спросила она.
Девушка еще больше расплакалась. Старушка почувствовала к ней
жалость.
- Успокойся, - сказала она, - отец не отдаст тебя Вышате... Не на то
он лелеял и пестовал свою голубку, чтоб отдать ее коршуну... Хоть Вышата и
добрый малый, только пусть поищет себе другую невесту... тебе найдется
жених получше...
Не получив решительного ответа, сваты через несколько дней приехали
снова; но теперь уже в последний раз: воевода отверг предложение
тысяцкого.